Было в нём нечто завораживающее и устрашающее одновременно.
Урчание приближалось. Временами сквозь механический шум слышался треск. Очевидно, чудовище двигалось, не разбирая дороги, и то и дело, подминая под себя трупы.
– Это же… танк, – понял Степченко.
Он никогда прежде не видел танков, только слышал рассказы об этих громоздких, как вагон бронепоезда, машинах, и рассказы эти неизменно наполняли его сердце необъяснимым ёкающим ужасом.
– Беги! Беги! – перекрывая комариный звон, закричал кто-то у него в голове.
– Нет, – ответил боец. – За конём он меня не заметит.
– Беги! Беги! – продолжал вопить голос.
Степченко молчал, борясь с паникой.
– Он к тебе едет! Неужели не слышишь? К тебе! – блажили внутри головы.
– Не заметит! Не заметит! – отвечал боец.
– Не заметит, так раздавит вместе с конём! – шептал в самое ухо удавленный страхом голос.
Грохот рос, сгущался, укутывая человека душной дерюгой кошмара.
Степченко сжал голову, будто хотел расколоть её, как орех и тем навсегда избавиться от страхов и голосов.
– Беги! Ещё секунда, и поздно будет! – убеждал голос.
Что-то оборвалось внутри у Степченко, он встал на четвереньки и, приволакивая ногу, словно подбитая дворняга, потрусил по полю.
Танк поехал за ним следом.
Поначалу, пока хватало сил, человеку удавалось бежать довольно быстро. Руки и ноги исправно двигались, дыхание не сбивалось. Больное колено давало о себе знать, но это и близко не походило на то, что пришлось ему испытать, когда он попытался встать. Ногу изнутри будто обварили кипятком. Боец с криком упал и снова побежал на четвереньках.
Ужас захлестывал его.
– Ы-ы-ых! Ы-ы-ых!.. – выдыхал человек.
– Аррр-м, – урчал сзади механический зверь.
Ветер обдавал человека смрадным духом моторного выхлопа.
– Отстань! – крикнул на бегу Степченко, чувствуя, как нижняя челюсть отвисает в бессильной старческой гримасе.
– Ненавижу тебя! – закричал он, словно это могло подействовать на стальную, крепко собранную на английских заводах машину.
Зверь надвигался, медленно и неумолимо приближаясь к четвероногому человеку.
– Не надо! Ну, не надо! – закричал в отчаянии Степченко, в каком-то невероятном усилии поднялся на обе ноги, намереваясь бежать, и даже сделал несколько неровных кособоких шагов, но изломанная нога опять вывернулась, и он упал.
Танк выглядел совершенно безжизненным. Никто не высовывался из люков, не стрелял из пулемётов и бронированных бойниц.
Он просто двигался, собираясь раздавить бегущего впереди него человека.
Он не спешил, этот железный короб, словно желал насладиться моментом, ощутить величие металла перед слабостью существа из мяса и костей.
Откуда-то
