и Верещагина Антонина.
Пётр Егорович Смирнов являлся сыну Саше тестем. Раньше, ещё при жизни Александры Ивановны, Смирновы и Верещагины очень дружили, часто ездили, друг к другу в гости, но потом, из-за сложностей в семейных делах и событий в стране, давно не встречались, было не до этого. И теперь, они рады были встрече.
– Милости просим, заходите в дом, – радостно поприветствовал гостей Семён Александрович, встретив их, возле своего дома. Сам он в этот момент нёс охапку дров, чтобы вечером затопить печку.
– А где Саша? – спросила отца Тоня.
– Он колет дрова, а я таскаю, – тяжело дыша, сказал отец.
Тоне он поручил позвать Сашу и найти Матрёну. Пришлось работу с заготовкой дров отложить и уделить внимание гостям. Сложив дрова возле кухонной печки, он переоделся в приличный костюм и пришёл к гостям в столовую, куда проводила их Тоня. Когда Верещагин вошёл в столовую, то Пётр Егорович встал с места и стал пожимать руку главы семейства, приговаривая:
– Семён Александрович, как жаль, что умерла Александра Ивановна, царство ей небесное! Мне сын сообщил об этом, но я сам болел и не мог к вам приехать на похороны.
– Да, мы скорбим и часто её вспоминаем, – с грустью сказал Семён Александрович.
– А ваша супруга как поживает, как её здоровье?
– Она совсем плоха, ревматизм замучил, ноги пухнут, и ходить не может. Я хоть и врач, но медицина тут бессильна. Лечу её пчелиными укусами, но даже это не помогает.
Сам Пётр Егорович заметно постарел: подглазины увеличились, седины в бороде и на голове ещё прибавилось, было видно, что этот интеллигентный человек испытывал большие трудности за последние годы. До Верещагиных доходили слухи, что у Смирновых отобрали двухэтажный дом в Данилове и многие их родственники тоже пострадали за период революционных событий.
Вскоре пришёл Саша и предложил накрыть праздничный стол на втором этаже в уютной гостиной, где стены были оклеены обоями, чтобы поговорить в приятной, спокойной обстановке. Время приближалось к обеду, из школы пришла Мария, она в воскресение вела уроки для взрослых крестьян, из соседних деревень, учила их читать и писать. Она начала помогать Матрёне и Тоне, приготовить салат и накрыть стол в гостиной. На второй этаж детей не пускали (двери туда запирали), поэтому там сохранялся прежний порядок и уют. На столе в гостиной всегда была чистая, шёлковая скатерть, и на неё женщины красиво расставили тарелки из тонкого фарфора, и рядом с тарелками разложили ложки и вилки из серебра. За праздничным столом кроме гостей собрались: Семён Александрович, Саша, Тоня, Мария, Серёжа, Коля, Сашина жена Юля и служанка Матрёна.
– А вы знаете, ведь сегодня именины у Александра и Петра, – сообщила Матрёна. Она регулярно ходила в церковь и знала все именины и церковные праздники.
Пётр Егорович удивлённо произнёс:
– Я и не знал, что мы сегодня именинники. Мы с сыном
