style="font-size:15px;"> – А ваши планы это изменит, господин Традескант? – спросил он.
– Нет, – сдержанно сказал Джон. – Мое решение уехать или остаться никак не связано с развитием военных событий. У меня есть свои интересы в Виргинии – плантация, земля, на которой мне хотелось бы построить дом. И я неплохо заработал на растениях, что привез оттуда в прошлый раз. Независимо от того, кто победит – парламент или король, – рано или поздно настанет мир, и люди снова захотят разводить сады.
– Разве вы не за короля? И не хотите присоединиться к нему сейчас? Сейчас, когда он на пути к победе?
– Я служил ему всю жизнь, – сказал Джон, скрывая раздражение. – Пора мне немного попутешествовать и заняться садоводством для себя. Ему сейчас садовник не нужен, ему нужны солдаты, и – вы же сами слышали – солдат ему хватает.
Хоберт кивнул.
– А вас что привело сюда? – поинтересовался Джон.
– Я тоже решил уехать независимо от того, чем все закончится, – сказал Хоберт. – Здесь я никак не могу пробиться. Работаю не хуже других, но то, что остается после уплаты налогов, забирает церковная десятина. Хочу жить в стране, где можно реально разбогатеть. Я видел, как человек может разбогатеть в Виргинии. Проживу там лет с десяток, вернусь домой богачом и куплю ферму в Эссексе. А вы? Долго там собираетесь пробыть?
Джон задумался.
Это был как раз тот самый вопрос, которого они с Эстер старались тщательно избегать все те недели, что она укладывала его вещи и записывала своим аккуратным почерком заказы от садовников, прослышавших о его отъезде за новой коллекцией. И теперь, когда его корабль поскрипывал у причала, и ветер дул от берега, и прилив поднимался, и чувство обретенной свободы росло в его душе, Джон снова почувствовал себя молодым и бесшабашным юношей, вполне подходящим для юной многообещающей страны.
– Я хочу жить там, – сказал он. – Моя жена с детьми остаются в Англии, и я буду часто приезжать сюда. Но там я построю дом…
Он замолчал, думая о Сакаханне, о ее слабой мимолетной улыбке, ее татуированной наготе, которая становилась для него все эротичнее с того момента, как он бросил первый невинный взгляд на нее. Он подумал, что сейчас она уже женщина, созревшая женщина, готовая любить и желать.
– Это страна, где человек может расти, – сказал фермер, широко раскидывая руки. – Это страна, где сбываются желания, стоит только попросить. Земля, которую еще никто не вспахивал. Там меня ждет новая жизнь.
– И меня, – ответил Джон.
Джон наслаждался долгими днями плавания, полными ничегонеделания.
Он привык к движениям корабля, и его желудок перестал сжиматься от ужаса, когда корабль начинал скользить устрашающе долго в глубокие впадины между волнами.
Капитан не был строг к пассажирам. Он позволял им выходить на палубу почти всегда, когда хотелось, только бы не отвлекали экипаж.
