во времена сухого закона. И Капуста проигрался не кому бы то ни было, а Красавчику Санни – самому свирепому контрабандисту на левом берегу Гудзона.
Через жаркие бесплодные пустыни Айовы из самой Мексики шли к нему контрабандой караваны мустангов, навьюченные баулами с текилой и виски. Охраной их занимался Сэм Мендос. Когда-то он был хорошим: честно служил клинтиствудом в небольшом городишке штата Оклахома, суровым прищуром и неразлучным смит-энд-вессоном наводил закон и порядок на улицах города. Но впоследствии из-за несчастной любви Сэм перешел на сторону плохих – стал грабителем банков и бензоколонок. Отряд свирепых, специально обученных гризли всегда следовал в фарватере каравана, наводя ужас и смятение на случайных прохожих.
Не вернуть карточный долг Красавчику Санни было то же самое, что подписать себе смертный приговор!
– О, что я наделал, друг мой! – бросился в ноги Королю несчастный Капуста. – Спаси меня, спаси!
Стоп. Какая-то дешевая шекспировщина получается! У нас Чикаго, сухой закон, мафиози отец… Последнее – это, кстати, идея!
– Не волнуйся, кореш! Ты, конечно, залажался, как сучий потрох, но я смогу тебе помочь! – успокаивал друга Король. – Дон Винченце, самый беспощадный контрабандист правого берегу Гудзона, – мой двоюродный дядя. Мы пойдем к нему, поцелуем его перстень, и он нам даст денег!
– Ха-ха-ха, – саркастически… блин, было уже: саркастически смеялась в самом начале саркастическая старуха! …зловеще загоготал Дон Винченце, пуская дым сигарой за десять долларов за штуку. – Вы что, думали, вот так просто придете ко мне, поцелуете меня в перстень, и я вам дам денег рассчитаться с Красавчиком Санни? У меня трое родных племянников, шестеро двоюродных и двенадцать троюродных. Половину я уже и не помню. Если я каждому полудурку, называющему себя моим родственником, буду отслюнявливать бабло, с чем я тогда останусь! Бабло надо зарабатывать! Вот если бы вы мне помогли ограбить караван Красавчика Санни с контрабандным виски и текилой. Текилу я, впрочем, не люблю, у меня от нее изжога. Вот тогда… Может быть… Я дал бы вам денег. А если у вас получится, тогда… Тогда я стану самым свирепым и беспощадным контрабандистом во всем Чикаго, что по левую, что по правую сторону Гудзона!
Запрокинув назад голову, он снова зловеще засмеялся, роняя пепел с сигары за десять долларов на лацкан костюма за все пятьсот. Таким он был – Дон Винченце.
– Но, дядя, там же отряд свирепых мустангов… то есть гризли! Как же мы вдвоем с ними справимся? Мы же можем погибнуть! – воскликнул Король.
– Да мне по хер: нет бухла – нет бабла! – сказал как отрезал, Дон Винченце. Махнул рукой охране, подавая сигнал, что разговор окончен.
– Как же мы это сделаем? – спросил Капуста Короля, когда они вышли на улицу от Дона Винченце.
– Мы? – пожал плечами Король. – Не мы, а ты!
Я медведей с детства как-то не очень… Особенно гризли.
