(что, возможно, было даже более ценным) занятостью и явной нужностью того, чем она занималась. Самое приятное: оставалось достаточно времени, чтобы успевать заниматься собой, домом и мужем. Он работал много и зарабатывал больше нее, ровно настолько, точнее даже во столько, чтобы иметь возможность с легкой снисходительной улыбкой относиться к ее вкладу в семейный бюджет, при этом уважая и ценя ее так, чтобы разделять ее радости по поводу успехов на работе. В общем, что-то в этом роде. Она умела слушать, готовить его любимое мясное рагу с овощами, сворачиваться у него под мышкой теплым клубком… И достаточно. Родители обоих были живы, здоровы и жизнерадостны, родственники и друзья необременительны, детей они пока не завели – не хотели, желали еще некоторое время наслаждаться друг другом и только друг другом, что могли себе позволить благодаря обоюдной молодости и ее отменному женскому здоровью.
Когда все так хорошо и счастливо, часто присутствует назойливое ощущение, что это не навсегда и когда-нибудь закончится. Бывало, когда они лежали на кровати голыми, в сладостном изнеможении после занятия любовью, это ощущение становилось особенно пронзительным и приходило к ним обоим одновременно, так явственно, что делалось страшно и холодок шел по спине; он обнимал ее крепко-крепко, она утыкалась носом в его подмышку, и нехорошее чувство проходило.
Однажды она купила картину на блошином рынке. Зачем она это сделала, долго не могла понять. С эстетической точки зрения картина была ужасной: яркий закат солнца, море, одинокая мужская фигура в коротких белых штанах, бредущая по песку вдоль моря к деревянному бунгало. Она имела смутное понятие, что такое бунгало, но в данном случае ей почему-то казалось, что это оно самое и есть. Картина сочетала в себе все то, чего она более всего терпеть не могла в живописи: пошлость, тривиальность, фотографичность. Единственная приходящая ей на ум причина, по которой она приобрела эту картину, – это то, что на картине фигура мужчины отдаленно напоминала ей фигуру ее мужчины.
Машину она водить не умела и не хотела учиться. Точнее, хотела, но сначала надо походить на курсы английского языка – это важнее, это для работы надо, потом йога, залечить наконец-то тот зуб… А потом… Когда найдется свободное время… Можно позаниматься и вождением! Тем более, особой необходимости в этом не было: каждое утро он отвозил ее на работу, обратно она добиралась самостоятельно, благо рядом и с работой, и с их домом проходило метро. Он же был противоположного мнения:
– Куда с тобой ни поедем – ни выпить, ни повеселиться! Да и вообще: надо, как сейчас без машины!
Если они выезжали куда-нибудь далеко за город, на проселочной дороге он всегда садил ее за руль. Получалось у нее неплохо. В принципе, все, за что она бралась, получалось у нее неплохо.
Так, однажды они возвращались с дачи своих друзей, было еще не поздно, светло, дорога асфальтированная, пустая, вдали от населенных пунктов и загруженных трасс. Он посадил ее за руль. Ехала
