Детей за ворота не выпускаем. Митяй, извини, но тебя это касается тоже. Сидишь дома, на улицу – ни ногой. Понятно?
– Понятно, – говорю с кислой миной, а сам думаю: «Ага, щас».
– Рад это слышать.
Отец достал платок из кармана, промокнул лоб. Снова поглядел на столешницу, куда уже мухи потихоньку слетаются, и ворчит:
– А сукно придётся менять. Очень сомневаюсь, что его удастся отчистить от этого… э-э-э… содержательного послания.
– Я бы на твоём месте, – замечает Андрей, – весь стол выкинул на помойку. Представь – сидишь ты, работаешь и при этом всё время помнишь, что тут лежало.
– И проветривать придётся дня три, не меньше, – морщится Вячеслав.
– Да, – говорит отец, – в творческом мышлении нашим недругам не откажешь. Это ж надо было додуматься…
Андрей с ухмылкой:
– И Митька тоже не подкачал – выбрал время, когда мы тут все втроём. Нет бы прийти, когда батя один сидит…
– Скажи спасибо, – бурчу, – что вы не в столовой были. А то представь, вы такие расселись, ложки с вилками разобрали, слюнки пустили – и тут вдруг я с письмецом. Приятного аппетита!
– Тьфу на тебя с твоими фантазиями.
И тут, слышим, мать зовёт:
– Мальчики, обед на столе!
Видели бы вы их физиономии…
Глава 4
До вечера я промаялся дома. То и дело бегал к рукомойнику, тёр мылом ладонь – она от этого стала красная как бурак, но мне всё равно казалось, что грязь ещё не совсем отмылась. Да уж, свою «посылку» я теперь забуду не скоро.
Отец, как и обещал, отправился к адвокату, но не застал. Тот, как назло, куда-то свинтил по своим крючкотворным надобностям, а вернуться должен завтра к обеду, никак не раньше. Отец пробурчал, что, мол, ничего страшного, надо потерпеть и не дёргаться, и пошёл к себе в кабинет. Долго там, правда, не задержался – «депешу» хоть и убрали вместе с сукном, но запашок стоит.
Солнце наконец-таки село, темень по улицам расползлась. У мух с комарами – смена караула: первые отлетались, вторые, наоборот, проснулись и зудят что есть мочи. Луна-рыжуха на небо выкатилась, круглая, только чуть-чуть обкусанная. Вторую луну – серебрянку – пока не видно, она к рассвету появится.
Слышу – в дверь стучат. Отец заглянул и спрашивает:
– Митяй, ты ещё не лёг?
– Нет ещё. Собираюсь.
– Хотел тебе кое-что сказать по поводу сегодняшних происшествий.
Присел на стул, потёр щёку. Я молчу, дожидаюсь.
– Я, – говорит он, – крайне расстроен тем, что тебя втянули в эту историю. Ты оказался в неприятной, унизительной ситуации – и теперь, возможно, считаешь, что я делаю слишком мало, чтобы защитить тебя и всю нашу семью. Может, даже думаешь, что я струсил. Но это ложное впечатление – поверь мне, пожалуйста, на слово. Я тебя в обиду не дам, и мы обязательно найдём выход.
– Ладно, как скажешь.
Он вздыхает:
– Не
