бы я мистиком, ответил бы – нам поможет только сильное колдовство. Но я, как ты знаешь, человек рационального склада и привык надеяться на себя. Если в данный момент я не вижу подходящего выхода, то это ещё не значит, что он отсутствует в принципе. Надо только хорошенько подумать, задействовать голову, как положено. Чем я и собираюсь заняться.
– Ладно, – киваю, – я тоже пораскину мозгами. Если чего надумаю – сообщу.
– Весьма на это надеюсь! – он уже смеётся вовсю. – Хорошо, что сын у меня уже такой взрослый. Сколько тебе, напомни? Двенадцать?
Это он так подначивает – я привык и не обижаюсь.
– Четырнадцать, – говорю, – ты запиши себе где-нибудь на бумажке. Чтобы впросак не попасть в случае чего.
На этом наше совещание и закончилось. Отец пошёл в дом, а я ещё побродил по саду, сорвал пару слив на пробу. Ранние сорта уже отошли, а поздние как раз дозревают, но пока ещё кисловатые.
Мысли всё так же крутятся вокруг сволочных гостей. То и дело вспоминается взгляд, которым меня гадёныш пугал, и сердце поневоле сжимается, холодеет как камень. Стыдно, а ничего не могу поделать.
Сам не заметил, как за ворота вышел и до поля добрёл. Оно вообще-то не наше, а деревенское, но отец договорился со старостой и ульи выставил на краю, в тени. Пчелиный сезон, правда, уже кончается. Подсолнухи отяжелели, склонили головы, подсыхают. Над ними носятся приручённые коршуны – отгоняют мелких птиц-ворюг, которые клюют семечки.
Постоял я, посмотрел. Странно, пчеловод из меня – вообще никакой, а всё равно будет жалко, если пасеку отберут. И ещё очень хочется прищучить уродов, которые сегодня к нам приходили. Вопрос только – как? Отец хоть и хорохорится, но я очень сомневаюсь, что против усача и телохранителя сработают «рациональные» способы.
Одна мыслишка у меня есть, вот только отцу она не понравится.
Глава 2
Дом наш стоит слегка на отшибе, почти за городской чертой, но числится по Бобровой улице. Только не спрашивайте меня, при чём тут бобры, – я их поблизости вообще ни разу не видел. Подозреваю, что тот чиновник, который утверждает названия, просто открыл книжку про зверушек и списал оттуда, чтобы не мучиться. Или, может, охоту очень любил. Потому как у нас тут по соседству есть и Кунья, и Беличья, и Лосиная, и даже, представьте себе, Кабанья.
Хотя я его, чиновника, понимаю – город большой, красивых названий не напасёшься. Имена всяких знаменитых правителей и героев вроде Лавра Объединителя или Ореста Хмурого – это для улиц, где живут богачи и аристократы, а мы тут, на окраине, перетопчемся, обойдёмся и кабанами.
Короче, ушёл я с поля, обогнул наш дом и поплёлся по улице вдоль заборов. Утро уже не то чтобы раннее, народ шастает по своим делам. Тётка бидон с керосином тащит, малышня щенка дразнит, таратайка проехала с какой-то парочкой незнакомой – господинчик и барышня в соломенной шляпке. На пикник, похоже, намылились, чтобы пыль в городе не глотать.
Ну а я добрался до хаты, где живёт мой одногодок Тимоха, приятель с самого
