сердитесь на моего тятеньку? – как-то спросила гостя его юная пассия. – До некоторого времени он был так строг с вами.
– Я сам виноват, – ответил Федор, – и должен просить прощения. Другое дело, – добавил он, – что я никоим образом, даже в мыслях, не думал обижать его.
– Рада это слышать. Поймите, у него не самая счастливая судьба. Рано умерла мама. Но он не пожелал привести в дом другую женщину. Потом смерть Фери…
– Порой, когда я встречаю вашего отца, у меня такое чувство, будто он не замечает меня.
– Вы должны простить ему это. Он сильно страдает.
Федор не ответил, только подумал: «Все, что в моих силах, голубка, сделаю. Ради тебя». Ему опять вспомнилось: «Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу?..»
Его задумчивость приятно возбуждала панну Юлию. В такие минуты любезную начинало беспокоить любопытство: «О чем он думает?» Вот и на этот раз, стоило Федору не ответить, как панночка, поддаваясь неведомой силе, вся насторожилась, точно косуля, встревоженно глядя на собеседника.
– Позвольте, пан Федор, задать вам один вопрос, – попросила она. И тут же, словно собираясь выдать что-то сокровенное, раскраснелась, как маков цвет.
Федор кивнул:
– Пожалуйста, спрашивайте.
– Отчего так полюбилась вам наша усадьба? Что вас влечет сюда?
Плутовка, она знала ответ. Просто хотела потешить самолюбие. Одновременно желала испытать гостя: надеялась узнать, насколько он искренен и предан ей.
Удивленный, Федор добрую минуту молчал. Потом уверенно ответил:
– Не скажу ничего удивительного: ну конечно, вы, панна Юлия!
– Что вы во мне нашли? Ведь я не красавица, – заметила кокетка.
– Вы так считаете?.. А я того мнения, что вы – самая красивая на свете, – при этом в голосе Федора прозвучала сама искренность.
Этот короткий, несколько смутивший обоих диалог стал для Федора и панны Юлии их первым объяснением. Выслушав признание, панночка почувствовала, как сердце встрепенулось и словно сжалось от чего-то сладкого и одновременно мучительного. Впервые ощутила она требовательное влечение к мужчине, желание быть обласканной. Лаконичность ответов Федора, его взгляд, спокойный, твердый, привязывали панну Юлию к герутевскому хозяину невидимыми, но крепкими нитями. Ей захотелось, чтобы пан Федор бывал у них как можно чаще.
Дни проходили за днями. Панна Юлия и Федор продолжали встречаться. Панночка заметила, как поменялись ее привычки. Прежде она предпочитала гулять где-нибудь в глуши парка, теперь же большей частью прохаживалась у ворот. Бедняжка стала жить ожиданием встречи со своим возлюбленным. Когда за каменной оградой на дороге слышался стук копыт, ее охватывало волнение. Всем своим видом панна Юлия старалась показать, что с ней ничего не происходит, а ноги сами вели ее к воротам. Она зорко всматривалась –
