Инга слушала с нескрываемыми слезами на глазах, поглядывая на гостей отца, среди которого был мужлан, лет тридцати, выбранный ей в мужья.
Когда-то Зигмунд Бравый был простым воином-наёмником, сумевшим создать самого себя. Захватив одно из неприметных княжеств, он сделал его оплотом своей власти и могущества, а численность его армии удивляла и пугала, заставляя многих благоговеть пред ним. Когда король Ломбардский попросил его помощи, никто даже и не рассчитывал, что князь станет заключать мир с варварами. Что заставило его это сделать, когда он сам ненавидел этих пришлых, мало кто мог понять.
– Твоя дочь мила, – поднялся из-за стола князь. – Я, со своей стороны, хочу предложить менее ценный подарок, и всё ж надеюсь, он придётся по душе.
Слуга князя протянул своему господину меч, золотые ножны заблестели в солнечном свете. Когда же князь достал само оружие, конунг от удивления поднялся и подался вперёд.
– Приглянулся? – улыбнулся князь, протягивая оружие будущему тестю.
– Не то слово, – северный воитель разглядывал меч.
Баланс был идеальным, а рукоять меча обвивала гравировка в виде двух змей.
– Так ли он хорош в бою, как с виду? – спросил Ральф Гордый.
– Попробуй, – ухмыльнулся Зигмунд.
Конунг положил клинок на стол и кивнул своему воину. Сверр вытащил два больших топора и со всего размаха ударил по мечу. Стол переломился. На пол полилось и попадало угощение. Конунг вытащил из-под обломков целёхонькой меч, с едва заметной царапиной, и посмотрел на улыбающегося князя.
– Превосходное оружие, – довольный Ральф Гордый протянул руку. – Свадьба завтра.
Оба правителя пожали друг другу руки.
– Милая подари нашему гостю танец, – конунг глянул на дочь, а поом отыскал взглядом застывшего на месте Йозефа: – Эй, давай весёлую!
– У меня свои музыканты, – князь махнул рукой. – Надеюсь, моя будущая супруга оценит наш задор.
Слуги быстро разобрали обломки стола и придвинули новый, а возле Йозефа оказались несколько музыкантов с флейтами, лирами, лютнями и бубнами.
Йозеф не знал этой мелодии, отступил в сторону и опустил скрипку. Он смотрел на танцующих будущих молодожёнов. Инга даже не пыталась отказаться от танца, мельком ища взглядом скрипача, который грустно стоял поодаль.
К середине ночи две пары тихих ног не заметили даже охранники. Сад был в их расположении.
– Я уезжаю отсюда, – плача призналась девушка. – Отец всё решил. Даже мама ничего не могла сделать. Я стала хрупким предлогом для мира между нашими семьями.
– Ты его любишь? – грустно спросил Йозеф.
– Люблю? – встрепенулась она. – Ты его видел? Как такого вообще полюбить можно? У него одна война на уме… Как впрочем и у моего отца… – добавила она с жалостью.
Инга уселась на траву и прислонилась спиной к дереву. Йозеф присел рядом и взял её за руку. Девушка глянула в его глаза.
– Мой отец всегда
