этого в моих снах. Смерть князя и падение Твери я видела так ясно, словно стояла на холме, наблюдая за этим.
– Тогда откажи отцу и не езди в Тверь.
– Я чувствую, что моя жизнь связана с этим городом, – помолчав, задумчиво проговорила Мария. – Он принесет мне счастье и боль. Я не хочу боли!
– Стыдись, княжна! Ты хочешь уподобиться слабым людям, которые живут без души?
– Я боюсь! – почти со слезами на глазах вскричала Мария. – Я боюсь, боюсь так, что мою душу захлестывают волны паники, я дрожу от ужаса, наблюдая картины разрушения в своих снах, полных крови и пепла. Мое сердце замирает от страха в моих снах, но я боюсь даже тогда, когда не сплю, потому что тогда я перебираю воспоминания из своих снов. Это становится невыносимо! И я не знаю, как это остановить!
– И поэтому этим летом над Тракаем все время бушуют грозы, – пряча в бороде грустную понимающую улыбку, сказал жрец.
– Я ничего не могу с собой поделать! – сквозь слезы проговорила Мария.
– Ты лжешь самой себе, княжна. Я тебя не этому учил. Ложь – это слабость. Остановись, посмотри в глубину своей души, отстранись от своих страхов, прими решение и измени свою судьбу.
Мария-Дзинтарс в отчаянье сжала дрожащие пальцы в кулаки, так, что ее ногти до боли впились в ладони.
Жрец кривейто посмотрел на нее и неодобрительно заметил:
– И контролируй свои эмоции, девочка. Тебе уже не пять лет, взрослая уже. Останови дождь. Прекрати грозы. Возвращайся домой. Отец не будет принуждать тебя к браку. Ты сама примешь решение, выходить тебе замуж или нет.
Отец пришел в ее светелку хмурым январским утром, несколько месяцев спустя после того, как она вернулась домой. Мария стояла у окна и смотрела на свежевыпавший снег, раздумывая о том, какую лошадь из конюшни отца взять для утренней прогулки верхом.
Услышав скрип открывающейся двери, она повернулась на звук и была поражена каким-то потерянным видом отца. В этот момент ей стало его так жалко, что она пронеслась через всю комнату, чтобы как в детстве, зарыться в его объятья.
– Дзинтарс, – произнес князь Гедемин, сжимая в объятьях гибкое девичье тело и вдыхая запах лаванды исходивший от ее рассыпавшихся по плечам густых золотистых волос.
Некоторое время они так и стояли, обнявшись, вдыхая запах друг друга. Потом князь Гедемин легонько отстранил дочь от себя.
– Нам надо поговорить, малышка, – хмуро произнес он, словно ломая себя.
– Если ты так мрачен потому, что пришел объявить мне, что после смерти Янины невестой тверского княжича стала я, то не трудись просить меня освободить тебя от данного мне обещания.
Мария смотрела прямо в лицо отца.
– Я уже все поняла, и я сама освобождаю тебя от твоего обещания. Я знаю, что другой дочери брачного возраста, кроме меня, у тебя нет. Я поеду в Тверь.
Князь Гедемин был приятно изумлен. Направляясь в покои дочери, он ожидал слез и упреков, но его непредсказуемая янтарная фея снова удивила его.
