style="font-size:15px;"> В каждой жизни, как бы то ни было, таится зародишь смерти, а смерть, – это основа новой жизни: по этому одним из титулов Шивы является Лингам (Phallus). Пантеистическая фантазия браминов сумела преобразить кровавого и отвратительного божка в глубокий символ бренности реального существования, за изменчивыми формами которого кроется, однако, какая-то неисчерпаемая и творческая сила.
«Храни меня от зла, – читаем мы в одном из шиваитских гимнов, – ты, который есть в одно и то же время плодородие и бесплодие, не замечаемый атом, что пребывает в лоне разлагающихся стихий, единственная сущность тел сложившихся.»
А так как всякая секта считала своего бога за эту скрытую творческую силу (Брама), то в знаменитой песне «Магимна Става» мы читаем обращение поэта к Шиве:
«Твои сады, губитель любви[6], – суть кладбища. Твоя свита – вампиры; чётки из мертвых черепов, вот твой венец; нрав твой угрюм, как и имя твое. Но всё-таки ты – наивысшая услада тех, которые к тебе взывают, о, источник милостей! Ты – солнце, ты – небо и земля, ты – всеобщая душа! Слава тебе за то, что ты наименьший (атом), слава тебе за то, что ты наивеличайший (бесконечность)» и т. д.
В другом метафизическом эпизоде «Махабхараты» под названием «Бхагават-Гита», мы читаем о Вишну то же самое, только высказанное другими словами. Нужно, однако, прибавить, что этот другой эпизод упомянутой нами религиозной эпопеи, которая есть не что иное, как индийская мессиада, соглашает эти противоречия при помощи способа необыкновенно простого и совершенно согласного с монотеистическим характером браманизма:
Святой бог (Бхагават) Вишну сражался под видом Кришны с богом великим (Магадевою), Шивой. Земля жалуется на это Браме, который мирит могучих соперников.
«Какая цель твоей борьбы с Кришной, – сказал Брама Рудре (эпитеты Шивы)? – Разве ты не знаешь, что Кришна, – это другой ты? И тогда Рудра познал свою тожественность с Кришной и Брамой и праотец миров, а вместе с ним и два божества, враждебные друг другу на время, сливаются воедино, Гаги-Гара, предвечную форму, не имеющую ни начала, ни средины, ни конца».
Весьма понятно, что при такой системе не было и не могло быть места для зла безотносительного и его воплощения. Существовало только зло, понимаемое как переходное состояние, и оно-то выступало в поэзии преимущественно в образах упомянутых выше вассалов Шивы – Ракшасов. С ними преимущественно и борется бог Вишну, воплощаясь по очереди (аватар) в разные звериные и человеческие существа.
Великолепнейший цветок старо-индийской эпики, Рамайана, воспевает собственно войну между индийским Байардом, королевичем Рамой (седьмой «аватар» Вишну) и десятиголовым, двадцатируким чудовищем, Гаваной, царем Ракшасов.
Он похитил жену Раны, прекрасную и добродетельную Ситу, и скрыл ее в глубине своего дворца в Лайка (на острове Цейлоне); после долгих трудов и при помощи разных хитростей Рама уничтожил
Шива, как бог уничтожения, не только покровительствует аскетам, умерщвляющим плоть, но и сам усердно предается отшельническим подвигам. Однажды, когда Кама, плутоватый бог любви, индийский амур, осмелился помешать ему в этом, Шива своим взглядом обратил его в пепел. Эта прозрачная аллегория не требует комментарий.
