вопрос: тут Пиросмани в роли сотрапезника, или пирожной начинки?..)
Чтобы пламя не расползлось по полю, я обхожу костёр кругами, пресекая поползновения длинным дрыном, который не сумел переломить при дровозаготовке.
Когда костёр взят в чёрную кайму выгоревшей травы, дозор сменяется смиренным созерцанием хлопотливо деловитых языков пламени, а дрын превращается в посох для подтыка моего опорно-двигательного аппарата.
А что тебе видится в открытом огне, или в трепетном мерцании чёрно-седых головешек распадающихся в угольки?
( … мы были семенем, ростком, почками, ветвями…)
Теперь, превратив посох в кочергу, я ворошу их тлеющие реминисценции, расталкиваю, чтоб получилась ямка на дюжину картошек: завтрак и ужин – два в одной.
Огонь ест дерево, я ем картошку, меня едят мошки…
( … кто не ест, тот не живёт.
Даже такие тихони как кристаллы, или, там, сталактиты-сталагмиты, по ходу своего безубойного роста пожирают пространство.
А вот время сожрать невозможно, поскольку его вовсе нет.
Время – ржавая селёдка: сбивать простофиль с панталыку.
Есть только разные состояния пространства: пространство освещаемое слева – утро, пространство освещённое справа – вечер.
День единица измерения времени? Чушь собачья!
День – это разность между двумя состояниями пространства.
Три яблока минус два яблока будет одно яблоко, а не единица времени.
Но ты, вобщем-то, особо не пугайся, такой уж у меня сдвиг по фазе на тему времени с пространством; небольшой, почти незаметный, если не всматриваться.
Просто, едва взбредёт на ум эта сладкая парочка, время и пространство – хрясь! – короткое замыкание: весь взъерепенюсь, и – пошёл лепетать взахлёб полную галиматью!
Чёрт знает какую чушь городить начинаю, или такую несу околёсицу, что бог ногу сломит.
Ни дать, ни взять – Василий Блаженный, только по смежной тематике.
Однако, не буйствую ничуть, вот уж чёрта с два и Боже упаси.
Всё по тихому: сам наплету, да сам же и запутаюсь – тут и бзику конец, а дальше на мне снова хоть воду вози…)
~ ~ ~
~ ~ ~ истоки
Пожалуй, ознакомлю-ка тебя (на всякий) с твоими же генеалогическими корнями по отцовской линии.
Насчёт материнской стороны могу не беспокоиться – бабушка твоя, Гаина Михайловна, небось, неоднократно тебя просвещала на пару колен вглубь, если не далее, а вот касательно твоей осведомлённости о родословной исчезнувшего папы я всегда испытывал обоснованные сомнения: с глаз долой – из разговоров вон!
Эти сомнения переросли в уверенность, когда я получил от твоей матери извещение о моей смерти.
Вернее, о том, что она тебе сказала будто твой папа умер, и что я не должен травмировать неокрепшую психику ребёнка появлениями с того света.
Вот
