ручья так далеко, где была другая деревня и запруда из дёрна, которую сделали тамошние мальчики, чтоб можно было купаться.
Но я после того купания заболел и меня отвели в ту же деревню, потому что только там был лазарет с тремя койками.
На одной из них я проболел почти целую неделю, читая «Знаменосцев» Гончара вперемешку с клубничным вареньем, которое принесла папина сестра, тётя Шура, а может жена его брата, тётя Аня; они тогда вместе пришли.
Так мы провели папин отпуск и вернулись обратно на Объект…
Вскоре после нашего возвращения мама взяла с собой Сашу и Наташу и поехала в свой отпуск на Украину в город Конотоп.
Мы опять остались с папой одни и на обед он готовил вкусные макароны по-флотски и рассказывал, что на кораблях многие команды подают сигналом трубы.
Сигналы эти не просто: «ду-ду-ду-дý ду-ду-ду-дý», как пионерский горн с барабаном, а особые мелодии.
Например, в обед труба поёт: «бери ложку, бери бак и беги на полубак».
Бак – это котелок, куда матросу выдают обед, а полубак – та часть палубы, где кок выдаёт его.
У штатских «кок» это – повар, а клотик на корабле это – самая верхушка мачты.
Когда хотят подшутить над молодым матросом, ему дают чайник и посылают принести чай с клотика, а он не знает что оно такое, ходит по кораблю с чайником и спрашивает где это; бывалые моряки направляют его от одного борта к другому, или в машинное отделение, для смеху.
Ещё папа рассказывал, что некоторые зэки до того втягиваются в лагерную жизнь, что уже не могут жить на воле.
У одного рецидивиста закончился срок так он попросил начальника не выпускать его, оставить в лагере, но тот ответил:
– Закон есть закон – уходи.
Вечером рецидивиста привезли обратно в лагерь, потому что он убил человека в ближней деревне.
И убийца кричал:
– Говорил я тебе, начальник! Из-за тебя душу невинную пришлось загубить!
На этих словах у папы глаза смотрели куда-то вбок и вверх, и даже голос как-то менялся…
Некоторые книги я перечитывал по нескольку раз, не сразу, конечно, а спустя какое-то время.
В тот день я перечитывал книгу рассказов про революционера Бабушкина, которую мне подарили в школе в конце учебного года за хорошую учёбу и активную общественную жизнь.
Он был простым рабочим и трудился на богатеев-заводчиков, пока не стал революционером.
Когда папа позвал меня обедать, я пришёл на кухню, сел за стол и, кушая суп, сказал:
– А ты знаешь, что на Путиловском заводе один раз рабочих заставили трудиться сорок восемь часов подряд?
На что папа ответил:
– А ты знаешь, что твоя мама поехала в Конотоп с другим дядей?
Я поднял голову от тарелки, папа сидел перед нетронутым супом и смотрел на кухонное окно.
Мне стало страшно, я заплакал и сказал:
