style="font-size:15px;"> Там он повёл себя настолько легкомысленно, что даже не догадался избавиться от улик на своём нижнем белье и маме потом пришлось отстирывать эти улики в машинке «Ока»…)
Потом папа выписался из больницы и мы стали жить дальше…
В школе наш шестой класс перевели обратно в главный корпус на второй этаж.
За чтением книг и телевизором на выполнение домашних заданий почти не оставалось времени, но я так и оставался хорошистом, просто по инерции.
В общественной жизни я исполнил роль коня в инсценировке приготовленной силами пионерской дружины школы.
Роль мне досталась потому, что папа сделал большую лошадиную голову из картона и я в ней выходил на сцену изображая конский пéред.
Мои руки и плечи скрывала большая цветастая шаль и под ней же прятался второй мальчик, в согнутом виде, который держался сзади за мой пояс и исполнял роль задних ног.
Конь в сценке ничего не говорил и появлялся только как кошмарное видение с целью напугать лентяя, чтобы тот начал хорошо учиться.
Мы выступили в спортзале школы, в Клубе Части и даже выезжали на гастроли за Зону – в клуб деревни Пистово.
Появление коня повсюду вызывало оживление среди зрителей…
Помимо кино в Клубе Части я иногда ходил на фильмы в Доме офицеров – когда родители давали мне деньги на билет.
Там я впервые посмотрел французскую экранизацию «Трёх Мушкетёров».
Народу собралось как никогда.
В толпе перед зрительным залом ходили нехорошие слухи, будто фильм не привезли и вместо него покажут что-то другое, чтоб не пропадать билетам.
На стене вестибюля висел многометровый портрет маршала Малиновского при всех его орденах и медалях; их у него столько, что на кителе не осталось свободного места – награды свисали даже ниже пояса, как кольчуга.
Глядя на маршала, я думал, что ни на что другое не пойду, хоть и деньги за билет уже отданы.
Но тревога оказалась ложной и счастье длилось, под звон шпаг, целых две серии в цвете…
Освоение Библиотеки Части шло весьма успешно.
Мало того, что меня давно перестали пугать картинки в прихожей, так я ещё стал заправским полколазом.
Поскольку шкафы с книгами стояли довольно тесно, я наловчился взбираться на самый верх упираясь ногами в полки по обе стороны от узких проходов; не скажу, что на недосягаемых прежде полках нашлись особые книги, однако, приобретённые навыки альпинизма повышали моё самоуважение.
Как и в том случае, когда Наташа отвлекла меня от диванного чтения известием, что в подвале соседнего дома обнаружена сова.
Конечно, я сразу же выбежал вслед за сестрой.
Это был подвал углового дома, и тамошний коридор освещала одинокая лампочка, уцелевшая во время шпоночных воен.
В конце коридора, под проёмом в приямок, на полу сидела крупная птица – куда больше совы – целый филин, он покачивал ушастой головой с загнутым клювом.
Понятно,
