день.
– Что ты там будешь делать?
– Выбрасывать медузу на восьмой секунде.
– Уверена?
– Да!
– Не знаю, повезёт ли нам с погодой. Но можно попробовать.
«Совместная деятельность – залог развития отношений, – твердила я мантру по пути на аэродром, но она слабо помогала: живот неприятно крутило. – Эх, всё-таки Лене больше повезло с хобби её мужчины, – вздыхала я и пыталась зайти с другой стороны. – В конце концов, я должна попробовать всё в этой жизни!..» Под коленками разливался холод, и я с тоской провожала взглядом встречные машины, несущиеся к Москве.
– Что ты там бормочешь? – спросил Феликс.
– Молюсь, чтобы нам повезло с погодой.
Мы шагали по полю в полном обмундировании. Вертолёт впереди угрожающе вертел лопастями. Рядом со мной шли девочки из фан-клуба – Ирочка и та, светленькая. В их походке и взглядах исподлобья сквозила мрачная обречённость. Феликс бежал первым, будто опаздывал на свидание, и мы едва за ним поспевали.
Вежливо пропустив девочек вперёд, я застыла у подножки вертолёта, улыбаясь приклеенной улыбкой. От ветра она так и норовила отклеиться, и я придерживала её руками.
– Давай! – подал мне руку Феликс.
– Слушай, я блокнот забыла, – заорала я, перекрикивая шум вертолёта, и сделала шаг назад. – Я сейчас за ним сбегаю. Но вы меня не ждите, я вас потом догоню.
Мелкой рысцой я потрусила по полю назад, перебирая в голове все плюсы незамужней жизни. Странно, что раньше она рисовалась мне в таком неприглядном свете. Пусть супергероини из меня не вышло, зато цела.
Спустя две недели я всё-таки не выдержала и позвонила Феликсу.
– Он разбился, – ответил мне суровый мужской голос.
– Насмерть? – выдохнула я в трубку.
– Врачи не дают никаких гарантий. Ждём.
– Как же это случилось?!
– Завалил отделение. Столкновение с крутым склоном во время наполнения купола. Состояние крайне тяжелое, – отрезал мужчина и, не прощаясь, отключился.
Я уставилась в окно. После трёх месяцев дружбы с бейсджамперами я уже знала, что они не любят прощаться, вместо «последний» говорят «крайний», и термин «завалить отделение» мне тоже был знаком. Страх за Феликса сковал меня. Ничего не видя сквозь слёзы, я повторяла про себя: «Бэтмен не может умереть. Супергерои бессмертны».
Я катила перед собой инвалидное кресло по дорожке парка. Феликс смотрел вперёд всё тем же мужественным взглядом, что и с вершины горы. В его глазах не было и следа перенесённых страданий: комы, операций на позвоночнике, пришитого назад голеностопа, сломанного в нескольких местах бедра и рёбер, проткнувших лёгкие. Он похудел, осунулся, почти перешагнув черту невозврата, но стоически сохранял равновесие, которому бы позавидовал и Сенека. За всё время я не услышала от него ни единой жалобы. И могу поклясться: шедшие навстречу девушки строили ему глазки.
– Поменял
