были всегда плыть как павы и общаться с гостями елейными голосами, будто они террористы, зажавшие чеку бомбы. Будучи тогда уже старшим продажником, я достигла высот в антитеррористическом искусстве.
Мамедов сидел за крайним столиком лобби-бара. Вообще-то, никто не знал, что он Мамедов и глава крупной нефтяной компании. Селился он в отель инкогнито, к ресепшен никогда не подходил, а для регистрации его охранник давал свой собственный паспорт. На визитке, которую мне торжественно передали в ресепшен, было написано всего пять слов: «Шалва Рафаилович Мамедов. Староста храма». И ни одной цифры.
Новые русские в костюмах Adidas сгинули вместе с мезозойской эрой, оставив палеонтологам лишь свои барсетки. Однако те, что не вымерли, изменились до неузнаваемости. Мамедов носил элегантные костюмы Hermes, вместо пистолета в его кармане лежали шёлковые платки, и ничто не выдавало в нём бывшего ликёро-водочного воротилу по кличке Палёный, оба бизнес-партнёра которого по совершенно загадочному совпадению пропали без вести ещё в конце девяностых. Спустя десять лет Мамедов построил церковь – видимо, чтобы молиться за упокой их душ. И, судя по визитке, духовной карьерой он гордился больше, чем ликёро-водочной или нефтяной.
Пересекая лобби, я внутренне собралась. Что бы ни стряслось, нельзя было упустить жирного клиента, который бронировал по сто пятьдесят ночей в год и ни разу не заикнулся о скидке. Иначе Форточка, наш директор отдела продаж, сняла бы мне голову.
– Доброе утро, господин Мамедов, – подойдя к нему, я остановилась, почтительно склонив голову и прямо-таки излучая корпоративную любовь. – Чем могу вам помочь, господин Мамедов?
Подобным примитивным приёмчикам обучали новичков на первом же тренинге: повторять имя гостя, не забывать про «язык тела» и «контакт глазами». Кстати, «язык тела» имел у нас российскую специфику. Таким типам, как Мамедов, руку подавать точно не стоило. Но наша американская тренерша Ребекка этого не понимала. Она постоянно твердила слоган нашей сети «Джентльмены обслуживают джентльменов!» и жила в своём иллюзорном мире. Хотя мужчин в индустрии гостеприимства – раз-два и обчёлся. Одни леди, обслуживающие джентльменов. И джентльменов ли?
Тяжёлые веки поднялись, и на меня уставились холодные глаза цвета нефти.
– Суки, вы что творите?! – рявкнул староста храма. – Вам нравится дрочить судьбу?!
Маятник качнулся, как бетонная плита на тросе, и чуть не сбил меня с ног.
– Нет, господин Мамедов, – вежливо ответила я, широко улыбаясь джентльмену напротив.
Ребекка любила повторять: «Всегда улыбайтесь! Даже если гость вылил вам на голову плохо сваренный кофе! Улыбайтесь так, будто уголки рта зацепились за серёжки в ваших ушах!» Видимо, поэтому мужчин в нашем бизнесе маловато – им не за что цеплять уголки рта.
– Короче, алё-малё! Чтобы через десять минут этого не было! – наманикюренный палец ткнул за мою спину. Я обернулась. На большом плазменном телевизоре
