она обожглась. От того, кого она любила, остались лишь воспоминания.
Уильям здорово вырос и возмужал. Его темно-каштановые волосы больше не вились из кольца в кольцо, а были коротко подстрижены, голубые глаза теперь смотрели с особой хищностью и лёгким высокомерием, а губы стали более пухлыми и суховатыми, нежели прежде. Чёрное пальто, серый шарф, обвивающий крепкую шею, стильные джинсы и кроссовки цвета угля добавляли ему угрюмости. Хмурость, надменность и острый ум наложили печати на черты лица молодого мужчины. Он выглядел старше своих лет, хотя по подсчетам Морган – ему примерно двадцать шесть.
– Извини, пожалуйста.
– И почему ты приехала в Монреаль? – спросил он кратко.
Аннабелль боялась ответа на этот вопрос. Она лишь прогнала его у себя в голове, не давая ему сорваться с языка. Настоящая причина крылась достаточно глубоко.
– Понятия не имею, могу лишь предположить. Соскучилась по тебе, надо мириться с матерью и отцом, у меня много планов здесь, я ведь уже не девочка, – солгала Аннабелль, стараясь быть более убедительнее.
Ей и самой скоро должно было исполниться двадцать шесть, а за ее спиной ничего не оказалось: ни дома, ни семьи. Все рассыпалось, едва начавшись.
– Неубедительно. Что стряслось? – прошептал ей в ухо парень, щекоча её скулу воротником пальто.
Девушка пошатнулась, уловив едва доносящийся запах кофе.
– Тебе не нужно знать этого. Пойдём, пойдём, прошу, – слегка детским голосом попросила Белль.
– Нет, Аннабелль. Ты чересчур много скрываешь. Я хочу знать всё, такая у меня поганая журналистская натура. Пообещай рассказать. Не сейчас, возможно через какое-то время. Я должен знать причины моего страдания, – заключил Воттерс и взял Аннабелль за руку, ведя в машину.
Морган опустила глаза.
– Ты перестанешь меня любить, если я откроюсь тебе.
– Никогда не переставал, – дрогнувшим голосом произнёс Уильям, прижимая к себе подругу.
Глава 2
«Я не курю. Моё сердце полно яда.»
– Ты давно здесь? – спросил Уильям Аннабелль, укутавшуюся в плед, на заднем сидении внедорожника.
– Я прилетела вчера ночью, – ответила девушка, оглядываясь по сторонам.
Аннабелль сидела тихо, как мышонок, глядя на застланный сумерками Монреаль. Его слегка поблекшие огоньки, красивые люди и их открытые отношения. Её французский уже потерял свою беглость и многое, в том числе речь Уилла теперь не вся была ясна. Все восемь лет, которые девушка путешествовала, говорила только на английском и изредка – на немецком.
– Я думал о тебе несколько дней назад. Вспоминал. У меня же охренительно хорошая интуиция. Надеюсь, ты здесь задержишься, Аннабель Морган? – Уильям повернулся к своей подруге, задавая ей вопрос с ноткой надежды в голосе.
– Не знаю, Уилл. Я тут тебе некстати, – пожала плечами девушка, –
