ты живёшь? Красивый дом, – сказала девушка, приобнимая своего друга за плечи.
Уильям, неожиданно для себя, отскочил от подруги, как ошпаренный. Он отвык от ее прикосновений.
– Как ты думаешь, куда я мог тебя привезти ещё? – усмехаясь своей же реакции, спросил Уильям, доставая ключи из сумки.
– Может здесь живёт твоя леди, а ты с ней? Кто знает! – Аннабель достала из кармана портсигар в виде кассеты, вынула оттуда одну и зажала между губ.
Шатен косо посмотрел на источник никотина. Курящие ему никогда не нравились.
– Будешь? – спросила девушка, едва не засмеявшись. Она прекрасно знала – Уилл не курит.
От курящих людей всегда раздаётся характерный запах.
– Давай, – коротко ответил он, протягивая руку.
Воттерс последовал примеру подруги, с эффектной «опытностью» поджег кончик и так сильно закашлялся, сделав затяг. Разумеется, шатен не курил. Его грешком оказывалась выпивка в баре «Неоновый волк» по пятницам.
– Зачем ты мучаешь себя? Курить вредно, Уильям Ламмарт Воттерс, – блондинка учительским тоном отчитала парня.
История её курения началась ещё в старшей школе и не имела конца. Курение для Аннабелль стало спасением. Почему-то, когда она курила, в ее организме все, словно приходило в нормальное состояние.
– Идём внутрь, Белль, холодает, – заключил Воттерс, и по-хозяйски взял блондинку под руку.
Недокуренная сигарета кончила верной смертью под ботинком Воттерса.
Уже по одному интерьеру Белль поняла – Уилл либо холостяк, либо гомосексуалист, но первое вероятнее. Женской руки в этом доме явно не хватало. Носки, висящие на двери, бесконечные листы бумаги, исписанные каллиграфичным почерком, незаправленная двуспальная кровать. Такое убранство заставило девушку задуматься.
Аннабелль насчитала на первом этаже четыре комнаты. Незатейливая спальня, гостиная, уставленная навороченной техникой и минимум текстиля. Кухня и столовая, выполненные в светло-бежевых тонах. В доме царствовал минимализм. Уильям проводил дома крайне мало времени – спал, завтракал и уходил на работу. А о свиданиях здесь – он и не думал. Не слишком романтическое место.
Приведя, Белль в кухню, где шумел холодильник, Воттерс спросил:
– Ты голодна?
Аннабель отрицательно покачала головой. С едой у этой «тростинки» действительно складывалось туго. Многие годы Морган ставился диагноз, имеющий пугающее название «пищевое расстройство». Вся еда, попадающая в желудок, просто напросто, отправлялась наружу. Существовал и другой вариант развития отношений. Нервная система, бесконечно дающая сбои. Аннабель не могла положить в рот ни кусочка. Она рассматривала всю пищу, вплоть до мельчайших деталей и признавалась себе, что вся еда слишком безобразна. Исходя из этого, блондинка похудела до неприличия, получив
