внутрь свою горничную.
– Мисс Морган, Ваш завтрак, – сказала женщина, поставив тележку с красиво оформленным угощением.
Эту прекрасную горничную звали Гретта. Аннабелль доплачивала этой женщине двадцать процентов для того, чтобы именно она обслуживала её. Гретта с мягкостью и строгостью в одном флаконе – так напоминала блондинке покойную бабушку.
Её вьющиеся волосы цвета кофе с молоком, украшенные сединой, словно снегом, благородное, вытянутое лицо, мудрые глаза, формой напоминающие миндаль – все так сильно отзывалось в душе Морган. Она не могла, до сих не могла, отпустить смерть Валери.
– Спасибо, Гретта. Я бы предпочла сегодня обойтись без еды. У меня, к сожалению, несварение, – соврала девушка, глядя на оладьи, политые черничным сиропом, чай и французские булочки.
Горничная тяжело вздохнула. Состояние постоялицы начало волновать женщину. Уже который день, Аннабелль отправляла еду назад, не притронувшись.
– Мисс Морган, это не моё дело, конечно же, я не имею права говорить Вам что-либо. Но вы выглядите нездорово.
Морган ничего не ответила. Она закрыла глаза. Вчерашнее отражение в зеркале ужасно напугало её. Видя еду, девушка едва сдерживала рвотный позыв.
– Гретта, я надеюсь, вы понимаете, что я знаю себя лучше. Благодарю вас за заботу. Позвольте мне побыть одной, – внезапно ответила она, заглядывая в изумрудные глаза женщины.
Опустив взгляд, она что-то пробормотала и вздохнув, вышла из номера. Аннабелль закрыла рот рукой.
***
Полдень.
Жёсткая ткань черного пальто Аннабель, щекотала ей подбородок. Машина, взятая в аренду, неслась по центральным улицам, заставляя отходить пешеходов в стороны. Белль водила просто отвратительно. Всегда. Она не чувствовала габариты автомобиля, тем самым пугая всех своих пассажиров.
В то утро Морган решила: она увидит своих родителей. Только увидит. Она посмотрит на них со стороны и как только найдёт в себе достаточно мужества, соберёт силы в кулак, придет к ним на разговор.
Каждая улица, по которой девушка проезжала, отзывалась у неё в сознании. Жаль, что прошлое так давно ушло. С радостью Аннабелль оказалась бы ребёнком и качалась на качелях с Уильямом в центральном парке. Она была бы намного счастливее, если бы увидела хоть кого-то из своего детства. Говорят, если хочешь найти себя – вернись в детство. Но грудь блондинки ныла каждый раз, каждый раз, когда разум делал хотя бы одну попытку раскопать давно прошедшее время.
Завернув за угол улицы, названной в честь взятия Бастилии, Морган вжалась в водительское кресло, параллельно уловив аромат прошлого владельца Фольксвагена. Вишневый аромат врезался ей в мозг.
– Какой кошмар, – тихо произнесла Белль, сама для себя.
Она испугалась увиденного, как только разглядела это ближе. Выйдя из машины, блондинка остолбенела. Её прошлое разбилось вдребезги,
