в подобных ситуациях бывали ступоры. Полностью отдавая себе отчет в происходящем, я остановился, сделал глубокий вдох и пришел наконец в себя настолько, что смог выговорить: «Джон Харрисон».
Я ушел из ресторана расстроенным и озадаченным внезапным появлением старой реакции. Почему это произошло? Занятие прошло замечательно. Я люблю Delancey Street: людей и саму эту организацию. Это был наш любимый ресторан в Сан-Франциско. Я не думал о своей речи, она не представляла для меня проблемы уже более двух десятков лет.
Чем больше я думал об этом, тем больше чувствовал, что мой отклик был спровоцирован чем-то в тоне голоса того парня.
Именно так работает инграмма. Вовсе нет необходимости попасть именно в ту самую ситуацию: достаточно лишь частички ее, напоминающей вам событие, несшее в себе какую-то угрозу. Возможно, была похожая ситуация, в которой у меня возник ступор. Или, возможно, что-то связанное с самим парнем. В конце концов, почти все обитатели Delancey сидели в тюрьме. Почти все парни говорят грубо. Возможно, меня напугал тон его голоса. Может, он так прокричал мне вопрос, потому что видел, что я ухожу, и подумал, что не совсем правильно расслышал мое имя. Может, это ввело его в беспокойство, а я интерпретировал это беспокойство как что-то еще. Угроза? Команда? Тон его голоса поймал меня врасплох. Или, возможно, что-то крутилось у меня в голове в тот день, что просто заставило меня быть более восприимчивым к тону его голоса. Я никогда не узнаю. Но я убежден, что в тот момент я переживал инцидент, который имел место быть ранее.
Единичные случаи, подобные этому, случаются раз в несколько лет. Но когда они происходят, то дают вам практически лабораторные условия для изучения обстоятельств, приведших к возникновению речевого ступора.
Большим отличием моей реакции этим вечером и той, что случилась 25 лет назад, было то, что после того, как инцидент был исчерпан, все закончилось. Хотя мне и было любопытно, я не переживаю об этом событии. Я не рассматриваю произошедшее как проблему, потому оно не будит страх речи. Это просто одна из тех вещей, что иногда приходят к нам ниоткуда.
Эта история – лишь один пример того, как ситуация, не связанная с заиканием, может внезапно вызвать подвижку в Гексагоне и спровоцировать речевой ступор.
Теперь давайте вернемся в еще более ранние времена. К концу 1970-х годов я был свободен от речевых ступоров в течение более чем десяти лет, хотя каждые несколько лет меня удивляли отдельные случаи. Как и встреча в Delancey Street, эти случаи бывали так редко, что давали мне, как в лаборатории, возможность исследовать мысленным микроскопом внутреннюю механику ступора.
Тот случай произошел в Litronix, производителе светодиодов в Купертино, Калифорния. Я работал в качестве составителя рекламных текстов, и вместе с Бобом Швайцером, делопроизводителем рекламного агентства, мы пришли в офис компании, чтобы представить текст и макет нового объявления.
Нам было назначено на 10 утра, но поскольку
