контролирует отчим. А может, встреча связана именно с Яковом Петровичем? У них схожие хозяйственные дела, а еще торговля…
Эпизоды вечера проносились перед глазами, воспоминание о прикосновении во время танца заставляло сжимать и разжимать пальцы, вопросы начинали требовать правдивых ответов, а голос все повторял и повторял: «Завтра поздно вечером я буду в вашем саду…»
Павел не назвал точное время, а значит, готов ждать долго. Столько, сколько потребуется. На Сашу он произвел впечатление сдержанного, умного, серьезного человека, и ему хотелось доверять. Тяжело жить, когда знаешь, что никто не протянет руку, не поддержит и не защитит.
А если Павел не равнодушен к ее судьбе, да и к ней самой?
Помнится, Ирочка рассказывала о скандале с вдовой Елизаветой Ковальской, но, во-первых, сплетня может оказаться пустой, во-вторых, невозможно понять чужие отношения: кто прав, кто виноват… В-третьих, Павел взрослый мужчина, кажется, ему около двадцати пяти лет и… Саша пыталась сформулировать оправдание, но оно, по сути, сводилось к тому, что жизнь до брака у женщин и мужчин разная и не стоит никого судить, не разобравшись.
Тряхнув головой, Саша прогнала от себя сплетни и сконцентрировалась на принятии решения: идти или нет? Она была уверена, что сможет осторожно пробраться в сад и остаться невидимой для Якова Петровича, но сам поступок волновал, душа отзывалась дрожью на мысль о том, что предстоит остаться наедине с Павлом Воронцовым. Под покровом ночи.
Ответ пришел к обеду, когда Саша прошла мимо большого зеркала, украшавшего стену гостиной, и, взглянув на отражение, остановилась. В ней многое изменилось за первую половину дня, и почему-то это не вызвало удивления. Кожа стала еще бледнее, губы, наоборот, алели, глаза то тускнели, то поблескивали, подбородок заострился. Пришлось согласиться с тем, что она заболела, и у этой пока непонятной болезни есть имя. Павел.
Если в подобном положении Ирочка придумала бы и саму встречу, и вдохновенные слова, и даже запретные поцелуи, то Саша нуждалась лишь в простом разговоре, и именно его считала для себя нужным и важным. Хотелось по-настоящему узнать Павла, прочувствовать его, понять, чтобы потом ни одна сплетня не коснулась сердца. Его серьезный взгляд давал ощущение защищенности и добавлял силы, а еще… Саша не могла забыть то счастье, которое испытала во время танца.
Яков Петрович обычно ложился спать ближе к одиннадцати. Последнее время его мучили головные боли, и он спасался двумя стопками чего-нибудь крепкого и усыпляющего. Дождавшись двенадцати, Саша надела простое темно-серое платье, поправила прическу и вышла из комнаты. Тишина давала надежду, но не стоило торопиться, в доме жила прислуга, а выйти следовало через кухню. Из комнаты отчима доносился прерывистый храп. Саша быстро миновала кабинет, одну из гостевых спален, голубой и зеленый залы и замерла, прислушиваясь к дому. По-прежнему тихо.
На улице ее встретил легкий ветерок, короткая накидка не слишком защищала от холода, но Саша не
