крестьянам за денежную компенсацию 25 миллионов десятин государственных и помещичьих пахотных земель. Тем самым он намеревался укрепить крупное землевладение, все более усваивавшее новые интенсивные способы сельскохозяйственного производства. Несмотря на то, что Кулер запланировал взыскание с крестьян огромного выкупа, общей суммой превосходившего платежи, взятого «с мужика» после реформы 1861 года, и наметил к передаче крестьянам только «земли, впусте лежащие, а также земли, обычно сдаваемые владельцами в аренду», Николай решительно воспротивился проекту. На предоставленном ему докладе о результатах обсуждения аграрного вопроса в Совете министров, где прямо было сказано, что «представляется предпочтительным для помещика поступиться частью земли и обеспечить за собой владение остальной землей, нежели лишиться всего», царь поставил свою резолюцию: «Частная собственность должна остаться неприкосновенной».
Казалось, он должен был быть заинтересован в снижении социальной напряженности в государстве, но этот закон мог в будущем затронуть его собственные интересы. Ведь Николай был крупнейшим в России землевладельцем, и если сегодня речь зашла о пустоши, то завтра она могла пойти о земле частной. Поставив резолюцию, Николай вслед за ней издал мстительный указ: «Кулера с должности главноуправляющего сместить».
Настоящей страстью Николая было не государство, а его любимая жена и дети. Там, в кругу семьи, протекала его настоящая жизнь, под домашним абажуром, у подола жены, а не за кабинетным рабочим столом лицом к лицу с министрами, которые вводили его в курс дел империи. Недуги, которыми страдала Александра Федоровна, в глазах Николая были существеннее, чем болезненный невзгоды России, а чаепитие с ней важнее, чем прием министра. Царю приходилось прилагать усилия, чтобы вытаскивать себя из уютного, мирного семейного очага и облачаться в тяжелый мундир государственных обязанностей.
О его внутреннем мире можно судить по его дневнику. В нем Николай записывал то, что ему действительно было интересно – как пообедал, с кем пил чай, прогулка на велосипеде или на лодке, томные разговоры тет-а-тет со своей несравненной Алекс, прием гостей или поездка в гости. В его царствование, изобилующего потрясениями – забастовками, студенческими волнениями, убийствами крупных чиновников, в дневнике почти не найти никакого отклика на общественные веяния и события. Нет ни одного упоминания известных имен – писателей, мыслителей, общественных и политических лидеров. Ничего не сказано о содержании и смысле его работы. Уже сам вид страниц с ровными, как по веревочке, рядами слов, с тщательной орнаментальной выписанностью всех завитушек, говорит о том, что здесь не найдешь ни своеобразия мысли, ни индивидуальной манеры выражения. Словно едешь по одноцветной пустыни, так ровен и однообразен пейзаж. С редким постоянством царь регистрировал погоду – шел ли дождь или снег, был ли ветер или мороз. Регулярно отмечал положение барометрической
