спектакля. Он оценил отъезд посланника как жалкий прием запугивания, а два дня спустя получил телеграмму с известием, что японский флот без объявления войны атаковал русские корабли в Порт-Артуре. Вот так Николай втянул Россию в войну при самых неблагоприятных для нее обстоятельствах. Лишь по своей глупости. Его «данная свыше» интуиция стоила жизни десяткам тысяч русских солдат.
Война сразу выявила все изъяны царской администрации, а также некомпетентность командования русской армии и флота. Она продемонстрировала их безынициативность и неумение разумно распоряжаться имевшимися средствами. В целом русский флот намного превосходил японский, но он был разделен между Балтийским морем, Черным морем и Тихим океаном. Несмотря на все признаки приближавшейся войны, Адмиралтейство не позаботилось о том, чтобы сосредоточить преобладающие силы на угрожаемом участке. А те корабли, что находились в тихоокеанских водах, разделило между Порт-Артуром и Владивостоком, расстояние между которыми составляет более тысячи морских миль. Хотя командование на Тихом океане было осведомлено, что дипломатические отношения с Японией уже прерваны, оно оставило боевые корабли на внешнем, незащищенном рейде Порт-Артура при полном освещении и без постановки противоторпедных сетей. В ночь с 26 на 27 января офицеры съехали на берег, чтобы принять участие в бале в доме губернатора, и пока они кружились в вальсе и посылали записки дамам по «почте Амура», японские миноносцы атаковали русские корабли. Только неопытность японцев не позволила им сразу пустить на дно весь русский флот, но им удалось подорвать два новых быстроходных броненосца «Цесаревич» и «Ретвизан», и сильный крейсер «Паллада». Это сделало соотношение сил для русского флота совсем безнадежным. Его заперли в гавани Порт-Артура словно в мышеловке, где позже он был затоплен при капитуляции крепости.
Россия даже при неблагоприятном соотношении сил могла успешно вести борьбу с Японией на море, если бы располагала хорошими адмиралами. В состав русского флота входили быстроходные бронепалубные крейсера с ходом в 23–25 узлов, каких у Японии не было. Собранные в один отряд, они могли нанести противнику большой ущерб, поскольку были способны уходить от более сильных, чем они, броненосцев и догонять торговые суда противника. Своими рейдами они могли подорвать внешнюю торговлю островного государства, от которой оно сильно зависело. Это заставило бы японский флот рассредоточиться для охраны торговых путей и ослабить блокаду Порт-Артура. Ту же роль смертоносных рейдеров могли выполнять два быстроходных русских броненосца, если бы их не подставили в самом начале под торпедную атаку на рейде. Но ничего разумного сделано не было, и все возможности были упущены.
Вначале война вызвала в русском обществе взрыв патриотических чувств. Особенно всех возмутило коварное нападение Японии без объявления войны. В Петербурге происходили патриотические манифестации. 27 января Николай написал в своем дневнике: «В 4 часа был выход в Собор через переполненные залы к молебну. На возвратном пути были оглушительные крики «Ура»! Вообще отовсюду трогательные
