спровоцировал им Первую мировую войну. В то время главным возмутителем спокойствия на планете была Германия. Во время Наполеоновских войн немецкие земли сильно пострадали, поскольку иностранные армии их пересекали по всем направлениям, а французы в побежденной ими Пруссии распоряжались как в своей вотчине. Тогда немцы осознали, в какой мере их раздробленность делает их беспомощными. Уязвленная национальная гордость привела к возникновению на территории Германии патриотических обществ с задачей объединить умы и сердца немцев, чтобы создать единое и сильное государство. На роль центра немецких земель претендовали два конкурента – Пруссия и Австрия. Чтобы объединить Германию под своими знаменами, Пруссии необходимо было вначале покончить с влиянием австрийцев. А петербургскому правительству нужно было проявить большую глупость, чтобы в начавшейся между ними войне поддержать Пруссию, и в итоге получить на своей западной границе могучую и опасную силу. Петербург занял сторону Пруссии, когда она в 1866 году разбила Австрию и вытеснила ее из Германии. И что совсем непостижимо, Александр II не позволил Австрии, жаждавшей реванша, придти на помощь Франции во время Франко-Прусской войны. Он создал угрозу австрийским тылам, чем позволил пруссакам одержать победу. В результате возникла Германская империя, возглавляемая Пруссией.
Объединение Германии произвело в немецком обществе колоссальный эффект. Об этом А.А.Брусилов, лучший русский генерал Первой мировой войны, в своих мемуарах пишет: «В то время, т. е. в 1871 году, я был 15-летним юношей и отлично помню, как решительно все немцы, не исключая русско-подданных, от патриотического восторга с ума посходили и ничего не могли соображать, кроме победоносных гимнов и песен в честь и славу Германии. С тех пор, т. е. в течение почти половины столетия, немецкий патриотизм укреплялся и расширялся. Он впитывался в каждого немца с молоком матери и затем на школьной скамье развивался при помощи учителей и сверстников и далее на всем жизненном поприще каждого немца на службе, в портерной, в театре, на улице и т. д. Случалось беседовать с людьми, рекомендовавшимися социал-демократами и твердо исповедовавшими свои социалистические убеждения. Но как только затрагивались вопросы о мировом значении Германии, эти с.д. сразу превращались в тигров, яростно требовавших для Германии всемирного владычества. Не знаю, как теперь, но до 1914 года включительно, по мнению немцев всех сословий, возрастов и положений (со спартаковцами мне не приходилось сталкиваться), Германия страна исключительная, предназначенная самим Богом к всемирной гегемонии, а все остальные народы, в особенности славяне, пригодны лишь унавоживать собой ниву, на которой немцы будут возделывать германскую культуру… Немцы презирали и побежденную ими Францию, и особенно Россию, варварски осмелившуюся отказаться со времени царствования Александра III таскать для них каштаны из огня, и всем сердцем непримиримо ненавидели Англию, захватившую массу лучших земель на всем Земном шаре и устроившую
