Когда рак на горе свистнет?
– Когда победят разум, добро, совесть – окончательно и бесповоротно. Пока что миром управляют жадность, алчность, жестокость.
– Это утопия. Никогда разум не восторжествует над пещерным мракобесием и человеческой глупостью,– с ещё большей разочарованностью сказала Людмила Петровна.
– Придёт такое время,– сделал Игорь Андреевич оптимистический вывод.– Разум всё же рано или поздно начнёт править миром. Иначе люди перебьют друг друга за деньги, за всякие богатства. И всё человечество погибнет раньше, чем навсегда погаснет наше светило – Солнышко.
– Иди, позови Таню,– вздохнула Людмила Петровна.– Хватит ей с Рыжиком заниматься. Во дворе стало уже темно. И мы с тобой слишком долго философствовали. А я сейчас помою посуду,– и, поднявшись со стула, включила свет.
Игорь Андреевич отправился за Таней.
3. Рита уговаривает свою маму взять Рыжика домой
После встречи с Рыжиком Рита пришла домой. Потом опять ходила к нему, кормила, поила его. Домой шла со слезами: жалко Рыжика. Вытерев полотенцем слёзы, села за уроки. Читала, писала, решала задачи часа два. И всё это время с острым, щемящим нетерпением ожидала, когда придёт мать. Девочка питала большую надежду, что мама всё-таки одумается и разрешит принести котёнка домой. Но сомнений было больше, чем надежды. Однако попробовать можно: а вдруг произойдёт чудо? Ну что здесь плохого? Почти у всех её подружек есть кошки или маленькие собачки. У некоторых девчонок собаки большие, породистые. И ничего. Родители не возмущаются. Покупают животных за большие деньги. Охотно идут навстречу детям. Стараются сделать им приятное, хорошее дело. Её сердечко тряслось от жалости, когда она смотрела на блюдечки, тарелочки, из которых Рыжик всего лишь несколько дней назад пил воду, молочко, ел сметану, колбасу. Вся эта посуда находилась на прежнем месте, возле кухонной мойки, и Рита не хотела её убирать, надеясь, что котенок вернётся домой. Мать не убирает тоже эти блюдечки и тарелочки: ей всё время некогда. Много других дел, более важных и ответственных для неё. Руки пока не доходят до всего этого. Но рано или поздно она всё равно вышвырнет их на улицу, как и самого Рыжика.
Рита думала только о котёнке. Уроки шли туго, со скрипом. Читая какой-нибудь учебник, она представляла, что он сейчас делает, лежит или сидит на постельке, спит или бодрствует, ел ли что или не ел, в своём ли он сейчас домике или куда-нибудь убежал. Заплаканные глаза быстро и бессмысленно скользили по строчкам, но смысл, заложенный в них, не доходил до её сознания, ускользал, как рыба из рук. На каждой странице девочка видела только одну картину. В центре этой картины стояло или лежало, свернувшись клубочком, пушистенькое, маленькой существо и с укором смотрело на неё своими круглыми, пытливыми, доверчивыми глазками.
Лидия Фёдоровна, мама Риты, маленькая, юркая женщина, успевшая к тридцати пяти годам располнеть и округлиться,
