style="font-size:15px;"> – Чем ты тут без меня занимаешься?– традиционно спросила Лидия Фёдоровна, проходя в комнату.
– Учу уроки,– сказала Рита, входя в комнату вслед за матерью.
– Какие отметки сегодня получила?
–А меня сегодня не спрашивали.
– Ни по одному предмету?
– Ни по одному,– угрюмо опустив голову, обиженным голосом сказала Рита. Она сидела рядом с матерью на диване и выжидала подходящий момент для того, чтобы заговорить о Рыжике.
– Ты что-то сегодня не в духе,– как бы между прочим спросила мать и строго взглянула на дочь.– Что случилось? Почему у тебя такое печальное, пасмурное лицо? Когда встречала меня, улыбалась, радовалась. Рыжика жалко? Я всё вижу. Меня не обманешь.
– Жалко Рыжика!– затуманенным взором смотрела Рита на мать. Удушливый ком горечи подкатился к её горлышку, и ей стало трудно говорить. Опустив руки на худенькие колени, она смиренно ожидала, когда мать начнёт её за что-нибудь ругать, отчитывать, что происходило довольно частенько. Стоит придти с вещевого рынка не в духе – и всё. Может устроить дикий разнос за ничтожную, пустяшную мелочь.– Мне жалко Рыжика,– повторила Рита, не поднимая головы и не глядя не мать.
– Его нечего жалеть!– отчеканила Лидия Фёдоровна фельдфебельским тоном.– Его у нас нет, и больше не будет. Жалко, не жалко – ничего теперь не поделаешь. Я его отнесла далеко от дома. И теперь он пропал. А может, кто подобрал. В мире много жалостливых людей.
После слов матери, что Рыжик пропал, Рита неожиданно приободрилась, подняла голову и взглянула на мать умоляющими, просящими глазами. В них вдруг вспыхнул неподдельный, не замутнённый ни малейшей хитростью, чистый порыв детской души к добру и свету. Это был естественный порыв детской души к милосердию, ещё не осознанному, пока непонятному для неё, но властно заявившему о себе в её пока не раскрывшейся до конца и не вызревшей высокой духовности, культуры. Это как раз один из тех всплесков наивной детской чистоты, о котором мы часто вспоминаем в зрелом возрасте.
– Мам, Рыжик не пропал!– радостно воскликнула Рита.– Никуда не пропал, никуда не убежал! И никто его не взял!– и на счастливом лице девочки промелькнула та смутная надежда, которая всегда появляется у человека в такие трагические минуты, когда кажется, что еще не всё потеряно.– Мам, я нашла Рыжика!– и в её широко раскрывшихся глазах загорелся лучезарный восторг.– Что же ты молчишь и ничего не говоришь?
– Где ты нашла его?– сквозь зубы процедила Лидия Фёдоровна.
– Около дома, в котором живёт Таня,– отблеск надежды ещё ярче загорелся в глазах Риты.– Он сам пришёл к её дому. Он пищал, мяукал так жалобно и просился домой, мне так жалко Рыжика.
– Видно, я его отнесла не очень далеко, если он пришёл к Таниному дому,– с отменной невозмутимостью сказала Лидия Фёдоровна.
– Ну зачем ты так
