style="font-size:15px;"> Невозможно понять, когда Марка врет, а когда говорит правду.
Сколько раз я давала себе слово с ней не водиться – и ничего не получается. Первая подлизываюсь. Наверное, потому, что с Маркой меня отпускают за калитку.
Пока Марка спит, я расхаживаю по двору, подбираю с земли упавшие орехи. Они еще недозрелые, зеленые, и кожица у них горькая-прегорькая. У спелых орехов эта кожица сама отпадает, а с недозрелых ее надо соскребать ногтями. Это целое дело. Потом надо счистить тоненькую, еще не затвердевшую скорлупу и вынуть из середины сморщенное бело-зеленое зернышко. Если бабушки поблизости нет, я кладу его в рот. Зернышко сладковатое и совсем не похоже на спелый орех. Под развесистым деревом стоит миска с просом, около нее толкутся куры. Какую из них хозяин зарежет? Белую или пеструю? И потом мы будем есть суп, и все будут говорить, что это полезно для здоровья. От одной этой мысли делается не по себе.
У нас с Маркой в Баку были свои собственные цыплята, из зоомагазина. Мы их купили на сдачу. Какие они были хорошенькие! Мы устроили им тепленькую постельку на балконе, они сидели в ней нахохлившись и клевали просо. А потом они стали расти и облезать. И как-то тетушка, выйдя на балкон, сказала, что пора делать из них табака.
Я молила о пощаде, но тетушка заявила, что все в природе рождается и умирает, и ушла с балкона в свой кабинет.
– Не надо делать из них табака, – хныкала я у тетушкиной двери.
– Девочка, – сказала тетушка, разглядывая в лупу черненькую точку на булавке. – Жизнь есть существование белковых тел, отмирание живых клеток постепенно ведет к биологической смерти. Мертвую птицу в пищу употреблять нельзя – это отрава. К моему глубокому сожалению, ваши питомцы годятся только в пищу.
Цыплят зарезали в честь выхода тетушкиной статьи о лесных клопах. Цыплята лежали на столе в продолговатых блюдах, обложенные кусочками лука, обсаженные петрушкой и укропом и политые густым белым соусом, от которого попахивало чесноком. Зажаренные тушки – вот что осталось от наших несчастных питомцев. Мы с Маркой смотрели на блюда с явным отвращением. Пытаясь разжалобить друг друга, мы тыкали пальцем в сторону голой куриной шейки.
Тетушка провозгласила тост за тех, кто вырастил к праздничному столу столь несравненную птицу.
– Никакую птицу мы не растили ни к какому столу, – сказала Марка. – Нам жаль бедных животных! – передразнила она тетушку, на что та не обратила никакого внимания.
– Дети! – произнесла она торжественно. – Вас с детства учат превратно толковать природу. Разумное существо – человек – потребляет в пищу неразумных существ, называемых в науке травоядными.
– Мерси за объяснение!
Тетушка и на сей раз пропустила мимо ушей Маркину дерзость. Все знают, что тетушка взяла Марку из детдома. Мама объясняла мне, что тетушка всю жизнь занималась наукой и ей некогда было обзаводиться семьей. А потом, когда она начала стареть, ей стало скучно и она взяла себе дочку.
Молоко
