пальцем стал показывать на машину «Скорой». Все прочие зажали уши. Из кареты «Скорой помощи» кажется, что половина Берлина состоит из людей, заткнувших уши.
Маик сосредоточенно рулил в сторону Зюдкройц, Анита проигрывала в голове разные сценарии. Брать ли с собой из машины мобильный набор для трахеотомии? Нет, лучше не брать. Пострадавший, как выяснилось, страдает хронической обструктивной болезнью легких, трахеотомия тут ни при чем. Доклиническую трахеотомию вообще почти не делают. Только одному из коллег довелось однажды воспользоваться набором для трахеотомии. Анита сама только пару раз тренировалась на манекенах.
Проехали мимо ухоженной внешней ограды садоводства «Согласие». Кто-нибудь должен же выйти их встретить? Никого. С противоположной стороны подъехал автомобиль спасателей с сиреной. Обе машины остановились у въезда. Хорошо хоть стенд есть со схемой товарищества. Обе бригады вышли из машин и встали перед планом участков. Один из ассистентов ткнул пальцем в квадрат:
– Здесь!
– На противоположном конце, – объявил Маик без тени нервозности.
Анита ценила, что он никогда не ворчал, даже когда приходилось долго идти пешком и тащить на себе в тридцатиградусную жару рюкзак с необходимым оборудованием и медикаментами.
Соседи отрывались от садовой работы и с нескрываемым удивлением провожали врачей взглядом. Прошли участки 116, 117, потом почему-то 141. В боковой улице за участком 138 сразу следовал 142-й. Повернули обратно. Анита старалась не думать, как смешно выглядят две бригады «Скорой помощи» в оранжевой форме и с тяжелым оборудованием за плечами, мечущиеся по садоводству по жаре сначала туда, потом обратно. Один из помощников окликнул пожилого господина, который в шортах и расстегнутой рубашке копошился на грядке с помидорами.
– Добрый день. Не подскажете ли…
– Если вы к герру Шмидту, то вам на участок 127, вон там направо и сразу налево.
На участке 127 давно уже никакой аккуратный пенсионер не орудовал садовыми ножницами. Когда-то и здесь цвел сад и колосились грядки, но с тех пор прошли годы. Плитка на дорожке заросла мхом, у мусорного ведра стояли винные коробки. Анита открыла дверь, и в ноздри ударил густой табачный перегар, от которого, очевидно, и пожелтели обои в прихожей. На шаткой вешалке висели лососево-розовая с серым куртка и зеленая парка. Под вешалкой стояла пара стоптанных кроссовок на липучках.
Рядом – бежевый кислородный аппарат OxyCare PerfectO2, который с резким хрипением извлекал из окружающей среды кислород и перегонял его в шланг. Анита проследовала вдоль шланга. Он вывел ее через маленький коридор мимо боковой спальни в главную комнату избушки. Следуя этим недлинным путем, Анита уже составила довольно четкое представление о том, что ее ожидает: тощенький старичок на диване, огромная пепельница с окурками, блок дешевых сигарет. Сейчас жара, он, должно быть, в шортах, бледные ноги торчат из штанин. Он увидит Маика и скажет:
– Ах, доктор.
Так оно и было. Он сидел перед телевизором, шло какое-то дневное
