прошу млеть.А, ну-ка, Маня, расчехлись и – фас!
Получается, гляди-кася, комедь».
Бабки с дедками глазеют: «Неприлично!
Совращает девка внаглую юнца.
И с лица-то, вроде, все фотогеничны,
А только что-то их снимают не с лица».
Есть у девки, что смотреть, факт.
И у парня, что смотреть, есть.
Но: «Третье действие… Шестой акт…»,
Мать честная, нешто впрямь – шесть?!
Давка, драка, ор с симптомами психоза —
На премьеру прорывается толпа.
Вот что значит точно выбранная поза,
Вот что значат эти слюни до пупа.
Первый приз. Режиссер – маг.
Возвести его тотчас в сан!
Ведь он с искусством совершил акт.
А вот дите уже родил сам.
Когда мне было 20 лет
А продолжения не будет.
И мы расстанемся вот-вот.
Мне осень голову остудит,
Повесив звезды в небосвод.
И ты останешься случайной,
Мне поцелуй в ладонь зажав,
На самом ветреном причале,
Где все прощаются, дрожа.
А продолженьем был бы вечер,
Где ты – моя. А не его.
Где все в руках у первой встречи,
А у последней – ничего.
Где все застыло, как на фото,
Где ночь хотела быть длинней…
Для продолжения, всего-то,
Так не хватило пары дней.
Не укорят и не оженят.
И новый шанс не упадет.
Не надо горьких продолжений —
Пусть эта капля будет – мед.
Пусть все закончится в начале
С улыбкой милой на лице.
На самом ветреном причале…
Без продолжения в конце.
Я эту девочку в фонтане искупаю.
Я на асфальте напишу ее портрет.
И что мне ночью делать с ней – я тоже знаю.
Я думал так, когда мне было 20 лет.
Коза
Просит, просит жизнь упрямо
Повторения
Что красива твоя мама
Повторял не я.
Мы ценили каждый случай
Вечера и дня,
Твоя мама была лучшей,
Но ты – не от меня.
Отлетав, стрела плескалась
В озере души,
Милых губ чудная алость
Нежилась в тиши.
Картным домиком свалилась —
Так тому и быть…
Но твоей маме и не снилась
Вот такая прыть.
И когда анфас и боком
Сводишь всех с ума,
Вспоминаю ненароком
Я твою маман.
Чертит глаз как циркуль формы,
Вновь и вновь маня.
Твоя мама всех проворней,
Но ты не от меня.
Коза-козочка-коза
От весны куда же деться.
Я же – за! И ты же – за!
Забодай меня под сердце.
Колокольня
Уродился я один, но ты мне – двойня.
Тот же звон в башке и та же долговязь.
Ах, ты милая
