пробуду?Не останусь ли, не застряну ли в ласковых руках?
Глубоко ли в сердце положу милую причуду —
Крошку, что летать может по ночам в белых облаках.
Спотыкались тени на стене и крались до прихожей,
И шептались в крик, и молчали вслух, и сплетались вновь.
И была поделенная ночь – не одно и то же:
Для соседей – шум, для меня – ночлег, для нее – любовь.
Крошка.
С треском сгораешь, как бабочка на фитиле.
Крошка.
Пляшет огонь. И я в крошечном греюсь тепле.
Кто такая
Каждый лист острием каблучка обходя,
Через зеркало лужи порхая,
Ты уходишь, и вслед то гудят, то глядят:
Кто такая ты здесь, кто такая?
Последит и отстанет последней луна,
Ветер кудри щипнет, пролетая.
Почему ты одна? Почему ты одна?
Кто такая ты здесь, кто такая?
Потерзают и бросятся мысли бежать,
И слова – побрякушками в уши.
Я вчера ее на ночь хотел удержать.
Был не лучше других. Но – не хуже.
А сегодня могу посчитать по всему
На дороге случайной прохожей,
Что раздеть догола не дано никому.
Если только сама не поможет.
Листок
Ну вот и всё. Хандрой отмаялась листва.
Ее метла пинками мечет в кучи.
Но, глянь, один листочек злополучный
Еще не брошен ветру в жернова.
Не постарел еще? А может, страшно – вниз?
И оттого трясет, как в лихорадке?
В кору вогнав по щиколотку пятки,
В последний раз – его эквилибрис.
Попридержись, циркач осенний, не сорвись,
Дождись, когда арена станет белой.
Я, как и ты, мечусь осатанелый
И без конца заглядываю в высь.
Когда же снег? Когда пожухлые цвета
Накроет залп снегов, и с них – довольно?
Тогда, пожалуй, можно добровольно
Слететь замерзшей бабочкой с куста.
Чтоб кувырком, как шут, барахтаясь-крутясь,
В её окно ударить и с досадой
Вдруг заорать: неужто вы не рады,
Что выпал снег, что я не втоптан в грязь!
Что я лечу, что я покуда не упал —
Ведь, завтра мне до окон не подняться —
Седая хмарь меня запишет в святцы,
Освищет ветер мой осенний бал.
И понесет меня с карниза на карниз,
И будет бить о каменные стены,
Крича мне: ты – простой, обыкновенный,
Бессовестно прорезавшийся лист!
Ложись же в снег, циркач бульварный, дворовой,
Не доводи старуху до падучей! —
Листва давно послушно сбилась в кучи,
Попряталась, укрылась с головой.
Довольно с них. Пускай судачит воронье.
Давай, листок, в стекло к ней постучимся.
Минуту, две… Простимся и умчимся,
Разбросанные, каждый за свое.
А после нас замрут ледяшками слова,
Что нынче – снег.
