хорошо, ректорат ходатайствовал перед ЦК ВКП(б) принять папу студентом Коммунистического института журналистики (который вскоре был переименован во Всесоюзный коммунистический институт журналистики – ВКИЖ имени «Правды») в Москве. С первых дней создания института в 1921 г. в нем преподавали ведущие советские журналисты: редакторы «Известий» – Ю.М. Стеклов, журнала «Журналист» – С. Б. Ингулов, газеты «Рабочая Москва» и сатирического журнала «Перец» – Б.М. Волин, руководитель РОСТА – Я. Г. Долецкий, видные политические и общественные деятели – Л. Д. Троцкий, К. Радек, А. В. Луначарский, М. С. Ольминский, Н. Н. Батурин, Л. С. Сосновский и др. (см.: http://www.portalus.ru). Для поступления туда требовалось согласие ЦК партии, но надо было к тому же пройти через экзамены. Их папа успешно выдержал и с разрешения ЦК ВКП(б) был принят сразу на второй курс этого высшего партийного журналистского института в стране. Папа и во ВКИЖе был хорошим и активным студентом. Они выпускали многотиражную газету своего института, и папа много писал в эту газету (у меня сохранилось несколько выпусков газет с его статьями), стал одним из её редакторов.
Папа в типографии в начале 1920-х гг.
Однако закончить ВКИЖ ему не дали. В результате коллективизации трудолюбивых и успешных крестьян зачислили в кулаки и подкулачники и по всей стране арестовывали и ссылали. В колхозах стали верховодить те, кого традиционно называли голытьбой и кто ленился, горлопанил на сходках и пьянствовал. Они не могли, да и не умели эффективно трудиться в колхозах и совхозах. Добавила бед и засуха в южных районах РСФСР и на Украине 1931–1932 гг. Несмотря на все приказы из Кремля, к 1934 г. ситуация не была исправлена. Вместо предоставления свобод индивидуальным крестьянам, как они обещали в 1917 г., партийные власти под нажимом Сталина решили согнать в колхозы еще большее число крестьян и главное – усилить процесс механизации на селе. Но, чтобы лучше контролировать процессы механизированного сева, выращивания и сборки урожая, было решено не передавать технику объединениям крестьянских хозяйств (то есть колхозам), а создать специализированные предприятия, подчиняющиеся напрямую областным и районным партийным комитетам и обслуживающие техникой колхозы и совхозы по их заявкам. Властители считали, что с помощью этих «машинно-тракторных станций» (МТС) можно будет легче влиять на нерадивые, с их точки зрения, колхозы и давать больше техники тем, кто был более послушен партийным князькам на селе.
Чтобы охарактеризовать масштаб этого централизованного контроля за работой колхозов, достаточно упомянуть такие цифры: если в 1930 г. в стране было 158 МТС, располагавших 31,1 тысячей тракторов, то к концу 1932 г. их стало 2 446 (в них было сконцентрировано только тракторов 74,8 тысячи), а в 1937 г. число МТС достигло 5 818 (они владели уже 365,8 тысячами тракторов). Партийные руководители с пафосом провозглашали, что произошла подлинная техническая революция на селе, и наступило то время, о котором якобы мечтал Ленин, заявлявший: «Если
