не случилось.
Он заглянул в свои покои. Княгиня сразу заметила его вторжение и улыбнулась, хотела что-то сказать, но промолчала. Он захлопнул дверь и отправился дальше. Говорить с ней не хотелось, что она могла знать, что понимала из того, что в мире творилось? Лгать и притворяться он не собирался, а сказать то, что думает, не мог, ради собственного спокойствия.
Он сделал ее княгиней, вот и пусть радуется, и не вмешивается в то, что творится. Хотя почему он осчастливил ее, понять этого Святослав не мог. На ее месте могла оказаться и любая другая. Ничего бы от этого не переменилось. Анну он встретил в переходе, как всегда в полумраке. Она была мягка и нежна, как обычно, другой она быть не могла, наверное, такая и должна оказаться рядом с ним. Но чувства его были противоречивы, и определиться по отношению к своим женам князь никак не мог. Он пообещал себе, что ночевать будет в ее покоях. Ему хотелось покоя и уюта после всего пережитого. Но нигде не было видно Марии, это князя удивило, хотя он и не подавал вида. Но где же она могла быть столько дней?
№№№№№№
Мария в последнее время вела себя дерзко, оставалась непредсказуемой и кажется, сама не ведала, чего хотела. За это ее стоило наказать, чтобы неповадно было. Потому он и ринулся в ее комнату. На этот раз она была там, сидела на кровати с заплаканными глазами, даже не посмотрела в его сторону. Нужно было спросить, что происходит, но Святослав не собирался этого делать.
– Победу нашу оплакиваешь? – бросил он, хмурясь.
– Мне все равно, победил ты или нет, себя стало жалко, – безразлично произнесла она, словно холоп, а не князь стоял перед ней.
– Отчего это вдруг жалко? Да все только и завидуют тебе, каждая только и мечтает тут оказаться.
– Дуры завидуют. Но ни одна из них о смерти не молила так, как я.
Надо было крикнуть, остановить ее, но Святослав молчал. Он вовсе не думал о чувствах, о том, как живется его наложницам. Их словно бы не существовало, разве что в те короткие часы, когда он был с одной из них.
Но на самом ли деле она о смерти молит? Это его озадачило не на шутку. Если бы так говорила княгиня, он постарался бы понять, но Мария, она не может так говорить.
Он сел на край кровати, повернул ее к себе, заглянул в глаза. Взгляд его был тяжел.
– Тебе здесь так плохо?
– А что тут хорошего? Я не собиралась лгать и притворяться. Убьешь, так может только этого мне и хочется. Сделай хоть одно доброе дело в жизни своей.
Она не шутила, она говорила то, о чем думала не первый день. Неожиданно засмеялась, никак не могла остановиться. Хохот заставил Святослава поежиться. Женский смех, странный, дикий какой-то, который должен был задеть его за живое и задел.
Он тряхнул ее, чтобы она остановилась, потому что слушать это было невыносимо. Неуютно и пусто становилось в его воинственной душе.
Мария откинулась назад, уклоняясь от его удара. Она показалась спокойной и беззаботной, почти
