посчитаться со своей никчемной жизнью.
Князь, отрекаясь от язычества темного, все-таки очень любил жертвоприношения. Это делало его любимцем в народе. Они хотели этих жутких зрелищ. Те казались увлекательными и новыми.
Наверное, никто до нее не приносил так просто себя в жертву, правда, она поддерживала чужие варварские обычаи чужой веры. Но разве что-то еще ей осталось?
Глава 20 Пир Святослава
Святослав пировал, отмечая первую победу. Он решил, что ничто не омрачит пира. Никто не знал, что ждет их в середине пира. Они стали думать о том, что никакого зрелища больше не будет. Но некоторые считали, что стоит только немного подождать и все случится. Они томились от страха в ожидании. Они должны были за все ответить именно теперь, когда у победителя праздник. Лучше было вовсе не вернуться, ведь ничто не забудется и не проститься никогда.
Победители творили расправу над побежденными. Но он не чувствовал своей вины, ни капли жалости к несчастным не было в его душе. С той же холодной злостью он уничтожил бы всех, кто вздумал бы сейчас за них заступиться. Для храбрых, но благоразумных воинов это было очевидно.
Матерей убрали подальше от греха. Ведь они бы бросились спасать своих чад, могли бы испортить праздничное настроение. Остальная толпа верила, что князь прав, так и следует поступать воину и защитнику.
Никто не заметил, когда среди них появилась Мария. Так привычен был ее лик, казалось, что она была тут всегда.
Из толпы же она вышла в тот час, когда новоиспеченный Пилат оглянулся вокруг, ища ее взглядом. Толпа была с ним согласна, он ощущал это кожей и радовался, потому не сразу понял замешательства, когда плебеи расступились перед Марией. Они пропустили ее вперед. Он не виделся с ней накануне, не ведал, что она задумала. Она отказалась принимать участие в пире, задумалась о своих переживаниях, но вот вернулась и что-то решила предпринять.
Не поняла ничего и княгиня, за всем наблюдавшая из окна. Она почти никогда не участвовала в княжеских пирах, а вот теперь решила туда заглянуть, чтобы совсем уж не отставать от жизни. Святослав считал, что она слишком робка и забита, чтобы там быть теперь, придаваться веселью. Но Марию князь пригласил, потому что ему не хотелось оставаться совсем уж без женщин. Она не могла хорошо разглядеть их лица, но поняла, что на площади перед кумиром происходит что-то странное, но задуманное ее мужем.
Там действительно творилось нечто, и было поздно что-то менять. Мария приблизилась к связанным парням, встала перед ними прямая и насмешливая.
– Князь, – громко и отчетливо заговорила она, – ты забыл о четвертом трусе и предателе, вы осуждаете их, но почему обо мне молчите? Уж у меня грехов поболее, чем у них будет.
Она стояла как вкопанная, на том самом месте, заслонив их пышным нарядом. В толпе царило замешательство, а потом тишина, что все
