закупили бухла немерено, как на собрание алкоголиков.
– Знаю: всегда кажется мало, а потом все обязательно переблюются.
– Короче, собрались: трое мальчишек и четыре девчонки…
– Надо уж было трое на трое, или четыре на четыре, – возмутился Ховрин.
Тут Катя развела руками:
– Не получилось: один мальчик не пришел, заболел. Честно, скажу – все, конечно, собирались, как ты говоришь, перепихнуться. Ну, не явно, но подразумевалось. Одна пара уже была заранее известна, они почти сразу, как отметили, пошли в спальню. Еще одна девочка туда к ним ушла. Как-то они там втроем. Мы остались двое на двое. Получилось, что один Лизку лапает, уже залез ей в трусы, другой мне достался, тоже полез со слюнявыми поцелуями в губы – но я ничего не чувствую, как-то не возбуждает – потом лезет щупать грудь, ладно, потом полез под платье. Затем пытается платье стянуть вниз, а оно снимается через голову. Явное отсутствие опыта. Смешно стало. Соседняя парочка уже, смотрю, уже разоблачилась, и начался процесс с охами и ахами. Мне, однако, стало как-то не по себе. Налила стопку водки, выпила и все – тут же и выключилась. Потом смотрю, платья на мне уже нет.
– Блин, тебе надо порнографические рассказы писать. Короче, колись: трахнули тебя или нет? – заерзал Ховрин. Губы у него пересохли.
– Я вроде и согласна была, но у него не получилось. Потыкался, потыкался, но тут же и кончил на диван, да и сами мы, пьяные, уснули в этой его гадкой вонючей луже. Пальцы, помню, были липкие – вляпалась в его сперму. – Катю передернуло от отвращения. – Вот такой был мой первый сексуальный опыт. Осталась целая и невредимая. Потом он ко мне ни разу не подошел. Даже в глаза не смотрел.
– Облажался. Не повезло. Бывает. У нас что-то подобное, то есть новогодний тусняк, было в последнем классе. А что еще делать? Видимо, у всех так – одно и то же. Шаблон. Только у нас еще все передрались из-за девчонок. Двое захотели шпокнуть одну. Был такой бой! Кровь брызгала на стены, расколотили стеклянную дверь в прихожую. Блевали, высунувшись в окно. Чудом никто не выпал. Классно посидели. Хорошая тогда была встреча Нового года. Есть что вспомнить!
Впрочем, вспомнился ему и свой первый раз. Была такая девочка Таня, к ней его неудержимо тянуло. И что-то постоянно мешало, но однажды оказались с ней в квартире одни. Что-то говорили, говорили, включили музыку и вдруг замолчали. Соприкоснулись руками. Потом вдруг оказались без верхней одежды. У нее – только лифчик и трусики, причем разного цвета. У Ховрина – труселя в горошек, которые стояли шалашом. Тут проходила «красная линия». Напряжение было невероятное, сильнейшее сердцебиение и трясунчик. Таню тоже потряхивало. Ховрин мучительно долго боролся с двумя крючками на ее лифчике. Время будто замерло. Остаточная одежда словно прилипла к телу… Все дальнейшее было как взрыв, выход в открытый космос.
Потом Ховрин сказал Кате:
– Связи с родственниками это – табу! Всяко ведь ты со своим отчимом ни при каких обстоятельствах спать не будешь. Ты же не Наташа Сизова, или как ее там…
У Кати вспыхнули
