кровью.
Бедная женщина представила себе, как Петр окровавленными руками пытается вытащить их у убитого Архипа и запихать в мешок. Ей стало дурно. Шатающейся походкой она вышла в сени и выпила ледяной воды. Перед глазами плыли круги, в голове шумело. Она вошла обратно и плотно прикрыла за собой дверь. Топилась печь, в избе было жарко и душно.
Елена открыла заслонку и стала швырять в пылающую печь окровавленные деньги. Денег было много, очень много, но она их не считала. Купюры, которые оказались по случайности чистыми, Елена откладывала в сторону, их тоже оказалось немало.
Сожгла она и холщовый мешок. Потом собрала уцелевшие деньги, завернула их в плотную льняную тряпицу и вышла из дому.
Подойдя к Алениной двери, она тихонечко постучала. Та долго не открывала, а потом вышла и уставилась на Елену обезумевшими от горя глазами.
– На вот, возьми. Это твое, – сказала Елена и протянула Алене сверток. – Ты на меня-то зла не держи, Алена. Я ведь такая же несчастная баба, как и ты. И мне теперь тоже горе мыкать не меньше твоего. Прости нас, коли сможешь.
С этими словами Елена повернулась и ушла.
* * *
Петра содержали под стражей до решения суда и вынесения приговора. Он все время давал противоречивые показания. То ссылался на то, что Архип, мол, сам просил его убить, так как надоела ему его постылая жизнь, то утверждал, что убился он по неосторожности, то раскаивался и кричал, что убил он его из-за денег, то опять шел на попятную. Очевидным фактом являлось то, что убит Архип был кистенем, которым в нескольких местах у него была пробита голова. Но сам кистень найти не удавалось, а поскольку Петр отказывался подтвердить, что держал кистень в руках, то дело никак не могли довести до конца, принимая во внимание противоречивые показания самого обвиняемого.
Два раза к Елене приезжали полицейские из управы. Первый раз они вопросы всякие задавали, про кистень спрашивали, про деньги. Пытались вызнать, не знала ли она чего о замыслах Петра. Елена отвечала на вопросы правдиво, говорила все, что знала, но ее ответы вряд ли помогли делу. Она сказала, что деньги, привезенные Петром с последней торговли, она отдала вдове убитого, Алене, когда узнала об убийстве Архипа. Про кистень и про замыслы его преступные она, мол, ничего не знала и никогда слыхом не слыхивала.
Второй раз у нее в избе учинили обыск в присутствии двоих деревенских: учителя Михаила Подворина и бабки Степаниды, которая все время крестилась и просила тихонечко:
«Кабы не нашли бы чего… Господи, отведи от девки беду!»
– Тихо, Степанида! Ты должна молчать и говорить только когда тебя спросят, – осерчал на нее участковый пристав.
После обыска от Елены отстали. Ни найти, ни узнать у нее толком ничего не удалось. Пока Петра держали в окружной тюрьме, с ним разрешали редкие свидания. Мать с отцом ездили к нему и невестку с собой брали.
Ох и горьки
