синеокая моя,вот как на войне.
Здесь фактически эхо, пересказ и народный комментарий к обвинениям, прозвучавшим из уст председателя медкомиссии. Стоит, однако, заметить, что выражение «Баловаться с войной» вместо подлинного: Vždycky jsem si myslel, že je vojna špás (Все я думал, что война – шуточка такая) весьма затемняет очевидную отсылку к тому, что Швейку в оригинале говорит штабной врач, отправляя в тюрьму:
Myslí si, že jsou zde jen kvůli jeho zábavě, že je celá vojna legrace, špásovná věc. Oni vám to, Švejku, na garnisoně ukážou, že vojna není žádná sranda.
Вы думали, вы тут для собственного увеселения, что война – шутка, игра такая. Они вам, Швейк, там в военной тюрьме объяснят, что война – никакой не балаган.
С. 104
что они будут непобедимыми воинами и никогда не забудут о славе Радецкого и принца Евгения Савойского
Фельдмаршал Радецкий – см. комм., ч. 1, гл. 7, с. 86.
Принц Евгений Савойский (Prinz Eugen von Savoyen, 1663–1736) – еще один величайший австрийский полководец не немецких кровей. Француз. Генералиссимус. Герой многих успешных кампаний, победитель турок, итальянцев и французов. И, между прочим, кавалер бендеровского ордена Золотого руна.
Глава 9. Швейк в гарнизонной тюрьме
С. 105
Я сам знал одного сверхштатного преподавателя математики, который должен был служить в артиллерии.
Сверхштаным преподавателем математики (suplent matematiky) в реальном училище на Микуландской улице в Праге (reálka na Mikulandské ul.) был одно время (1877–1889) собственный отец Ярослава Гашека Йозеф (1843–1896). Место штатного преподавателя он получить не мог, поскольку не имел диплома о завершении университетского курса.
С. 106
Для гарнизонной тюрьмы поставляла свежий материал также гражданская полиция: господа Клима, Славичек и Кo.
См. комм., ч. 1, гл. 2, с. 42. Эту пару следователей, с их подлинными именами, Гашек сделал героями одного из своих киевских рассказов «У кого какая окружность шеи» («Kolik kdo má kolem krku» – «Čechoslovan», 1917).
Komisař Klíma byl černý, Slavíček byl plavý. Chodili vždy spolu a dohromady dělali jakýsi živý černožlutý prapor.
Комиссар Клима был брюнетом, а Славичек – блондином. Всюду они бывали вместе и представляли из себя что-то вроде живого черно-желтого флага.
То есть не очень будущий автор Швейка их боялся, блюстителей порядка, блондина и брюнета. Чего нельзя сказать обо всех последующих издателях и редакторах этого текста. Начиная с самого первого собрания сочинений Гашека (Sebrane spisy, 1925, редактор Антонин Доленский (Antonín Dolenský), издатель Адольф Синек (Adolf Synek)) в этом рассказе Клима стал Сливой (Slíva), а Славичек – Клабичеком (Klabíček). Таким остаются и во всех последующих переизданиях, включая и нынешние, хотя покойники, как правило, уже не судятся по поводу возможных оскорблений чести и достоинства, а также ущерба профессиональной репутации.
Один из биографов Гашека Вацлав Менгер (Václav Menger) утверждает, что именно пан Клима допрашивал шутника и юмориста после того, как он в первые месяцы войны зарегистрировался в номерах «У Вальшов» (U Valšů) как русский купец. См. комм., ч. 1, гл. 2, с. 44.
Утверждение, как выяснил Йомар Хонси, не соответствующее действительности.
При просмотре уведомительных заявлений для иностранцев
