style="font-size:15px;"> Отца не было со мной, когда я росла. Был дед, с которым мы ремонтировали паркет и свистели, я считала его идеальным человеком и очень хотела быть на него похожей. Был отчим, которого я не признавала за авторитет (он, может быть, единственный, кто получил от меня немного подросткового бунта?), зато мы были отчасти друзьями. Может быть, из-за этого, а может быть, из-за положения звезд в момент рождения – мне пришлось отрастить себе сильный анимус, который правил моей жизнью примерно лет 10—12, после отъезда из дома и до увольнения с работы (кстати, работы у отца, что показательно).
С отцом с какого-то момента, не помню уже с какого именно, у нас началась настоящая любовь-война. Он не соглашался ни с одним моим словом (так мне казалось), рассказывал мне, как я неправильно живу и что мне нужно делать, чтобы жить правильно. Я, конечно же, взвивалась, рассказывала, почему я живу правильно и почему он думает неправильно, и почему у всех людей есть право выбора своей жизни и своего мнения! А теперь поменяйте местами наши действия друг с другом – что получится?
Великий антрополог и душевед Грегори Бейтсон описывал два больших кластера человеческих поведений: симметричное и комплементарное. Когда один бранится, а другой извиняется, когда один бахвалится, а другой восхищается, когда один унижает, а другой унижается – это комплементарное поведение. Когда один бранится, а второй бранится еще сильнее, когда один покупает Феррари, а другой Бентли, когда одна держава создаёт ядерную бомбу, а другая атомную – это симметричное поведение.
В устойчивых системах – счастливых семьях, дружеских компаниях, бирюзовых организациях и так далее – эти виды поведения гармонично чередуются и сочетаются. «Милые бранятся – только тешатся» – хороший народный пример. Супруги могут подначивать друг друга или всерьёз спорить о сложных вопросах, а потом обниматься, целоваться и чувствовать себя прекрасно.
Но если в системе один тип поведения фиксируется или слишком сильно преобладает, она теряет устойчивость к изменениям – так же как её участники. Если один человек всегда унижает, а другой всегда унижается – они неспособны будут изменить поведение даже в критической ситуации. Так и появляются забитые жены и мужья, дети-шизофреники и невротические семьи. Или семейные свары, из которых невозможно выйти победителем.
Мы, млекопитающие, о чем бы ни говорили, в первую очередь говорим об отношениях. Как говорил тот же самый Грегори Бейтсон, когда человек заходит в комнату и говорит «Идёт дождь», обычно мы тут же смотрим в окно. Не только ведь для того, чтобы проверить, идет дождь или нет! Но чтобы получить информацию о наших отношениях – а он не врёт? У нас с ним всё в порядке? Он хорошо ко мне относится? Как говорил еще кто-то, может, Мартин Бубер, 90% человеческой коммуникации составляют подспудный вопрос «Ты здесь?» и ответ «Я здесь».
Способы спрашивать об этом и способы отвечать мы, люди, как правило
