style="font-size:15px;"> – А это?
– Еще вчера, а ты?
– Во блин дают!
Меня эти картины пленяли: захваченные повстанцами здания, запах горящих на площади костров, все эти люди, воодушевленные идеей свободы.
– Чорнi брови карi очi, Януковича не хочу! – скандировали нетерпеливые.
Мы «скованны одной цепью»… Эта мысль окрыляла, придавала силы и энергию.
И случилось самое невероятное – Майдан победил! Это было неожиданно. Казалось, у массовых многомесячных протестов были призрачные шансы на победу. Но это случилось в один день. Мы чудесным образом проснулись в другой стране… Європа ми з тобою. Люди в эфире восторженно зажигали, и лица у всех были просветленные: «Украина получит от ассоциации с Европой невиданные блага!! Она будет европейской цивилизованной страной, где будут обеспечены все права и свободы. Нас ждут новые социальные стандарты, резкое повышение заработной платы, пенсий, всех социальных выплат!
Радио не отставало. Новости опережали одна другую.
– Сделай погромче! – просил Лысак.
– Наконец-то. Наконец-то! – непроизвольно произносил я, и Леха не менее ошарашенный вторил мне:
– Не зря, не зря мы все вечера пропадали! Получилось!! – и с силой хлопал по плечу так, что я чуть не отпускал руль.
– Потише ты чертяка! Врежемся. Не доживем.
– Извини! Уже дожили. Почти…
Это «почти» казалось не существенным, вон за тем поворотом, или за тем. Изменения начнутся, они не могут не начаться в самое ближайшее время, и мы их первые почувствуем. Вдохнем полной грудью.
***
Дома я стал появляться еще реже. Мать, наглаживая мне очередную рубашку, осторожно интересовалась:
– Рома, ты все с Леной ездишь или как?
– Или как… или как… – бросал я, хватая на бегу что-нибудь вкусненькое из холодильника.
На кухне призывно шкворчало сало, но ждать было некогда.
Мать работала плиточницей на заводе железобетонных изделий. Труд был не легкий. Наклеивала ленты с мелкой кафельной плиткой на стеновые панели. В цехе было полутемно, постоянно гуляли сквозняки, когда заезжали грузовики, пахло сырыми плитами и сваркой.
– Все носишься и носишься, поесть нормально некогда. Испортишь желудок.
– Вот для того и ношусь мама, чтобы у тебя, наконец, появилась нормальная человеческая работа. Сколько можно свое здоровье на этом проклятом ЖБИ гробить.
– Да я уже привыкла. Всю жизнь на одном месте. Первые три года только плакала, тяжело было. Девчонка совсем была. А на заводе фуфайка, бетон, сапоги-кирзачи и мужики в три этажа кроют. А втянулась, привыкла, не стала обращать внимания, человек ко всему привыкает.
– Все изменится. Обязательно!
– Как изменится?! Квартиры все равно будут строить. Людям наш труд в радость. Представляешь, что такое въехать в новую
