Краматорск. «Майдановцы» пока выжидали и осторожничали. Путин взял разрешение на военные действия, и все гадали, что будет. Но Рашка молчала, нависнув огромной глыбой на востоке, а ожесточение росло. Зуб за зуб! Люди шли стенка на стенку. Что вчера казалось невозможным, стало обыденным. Убить? Запросто. И с обеих сторон. Не конфликты – война замаячила на горизонте. В это не верилось. Но какая война без солдата… Наш Червонозаводской район бурлил.
Пошла шумная патриотическая трескотня по телевизору и в печати: говорили о целостности Украины, о Родине, о долге, о коварных «москалях», и неминуемой катастрофе, которая стоит у порога, и почти сразу объявили призыв.
«В Польше – наплыв студентов из Украины, – писали в „Вечернем Харькове“. – Многие едут на учебу за рубеж, чтобы избежать мобилизации. В стране за уклонение от службы уже дают реальные сроки – два года тюрьмы!» Я откладывал газету. Нагонять страхи у нас любили.
Мне не приходило в голову, что призыв коснется меня. Я напротив был уверен – меня он обойдет стороной. Ну, может быть, когда-нибудь, … если уж совсем «непруха». На заводе меня ценили и готовы были наделить какой-нибудь броней. «Завод имени Малышева» не «шараш-монтаж». Мы занимались модернизацией танков Т-64 до «Булата» и легкой бронетехникой: БТР-3, БТР-4, «Дозор-Б».
– Надо засекретить военную технологию, – рубил воздух руками генеральный директор Николай Белов. – Наш блок цилиндров – это ноу-хау. Мы должны удержать его как интеллектуальную собственность. Передача литья любому может доставить заводу убытки. По крайней мере, так считают спецслужбы.
«А вдруг узнает агрессор и украдет, – с улыбкой думал я, – еще засекретить пурпурный инопланетный „танк-автомат“ на шасси „Буцефала“ на котором разъезжал Максим Каммерер. Зачем его отправили Федору Бондарчуку в Россию».
Серьезная организация «Укроборонпром», вроде полная индульгенция, но отсрочка от призыва с новыми отмороженными властями не срослась. Никто не смотрел на шаг вперед, не интересовался, что будет завтра. Начальник цеха Михалыч, нас всех собрал, рассказал, что лучше не поддаваться на происки «голубого глаза» и избежать призыва.
– Главное не расписываться в повестке. Немного побегать, поночевать у знакомых.
Все с этим согласились.
– Это не надолго Рома. Кампания пройдет, а там и война кончится! – подкручивая, обвислые запорожские усы, успокаивал он, когда мы возвращались после мероприятия. И ему хотелось верить. Михалыч был признанный авторитет, можно сказать второй батя.
На заводе не было добровольцев, кроме двух придурков из гальванического. У них наверно от химии мозги расплавились, плюс информационный шум.
– Захотели стать «хероями». В добрый час! – напутствовали мы их.
Призыв в Харькове забуксовал, показывая непопулярность в народе и слабость местной администрации. И тогда «Они» пришли на завод. Они знали, где нас найти. И никто не смог возразить. Теперь
