тот корень зла пророс… – раздался в толпе немолодой женский голос, и Ваня обрадовался, узнав доброе круглое лицо бабушки Акулины.
–Вот Ваня, спаситель наш, узнает, пойдет и искоренит, – сказал Седобород, отчего у Вани брови взлетели на лоб.
–Я? Искореню вечное зло? Как это? Я не собираюсь никуда идти! Я домой хочу! Я вообще не понимаю, почему снова здесь очутился! – Ваня затараторил, протестуя, но Седобород прервал его.
–Ясно, почему. Благовей тебя выбрал. Как и в прошлый раз.
–Но за что?
–Благовей – великий мудрец, все видит, все знает… В прошлый раз ты наш мир от злодеев спас, и в этот раз сможешь…
–Да я бы с радостью, но что я могу против ведьмы сделать?– недоумевал Ваня. -В прошлый раз мне удалось ей в лицо огнем плюнуть, потому что она этого не ожидала. Теперь ведьма меня к себе и близко не подпустит!
–Найдется другой способ, поверь, -уверенно ответил Седобород. – Мы все в тебя верим, Ваня.
Ваня даже ссутулился от свалившейся на него ответственности. Весь народ Снеговении надеялся на него! А он вовсе не был уверен в том, что сможет им хоть чем-то помочь! Вдруг взгляд его упал на полумертвую Живинку, о которой он на мгновение позабыл.
–Что с ней? Почему она так выглядит? – спросил он снова.
–Бедная девочка… – послышался слабый шепот справа от Вани. Говорила та самая женщина, которая открыла ему дверь. Вид у нее был почти такой же болезненный, как и у Живинки. Ваня вдруг узнал ее. Это ей он подал руку год назад, когда она выбиралась из логова Леденюхи в лесу! Так, значит, перед ним была Добролюба, мать Живинки.
–Всю свою силу жизненную отдала людям, оживляя их. Себе лишь слабую искорку оставила, -продолжала женщина, с трудом выговаривая слова. – Дотянула б до утра. Взойдет солнышко, мы ее на свет вынесем, солнечные лучи силой ее наполнят. Только б дождалась утра…
–До утра недолго осталось, светает уж, – ответил Седобород, желая подбодрить мать.
Вдруг все вздрогнули от того, что резко хлопнула входная дверь, и незнакомый человек, громко топая и тяжело дыша, ввалился в горницу. От него клубами шел пар, а брови, усы и борода были покрыты налетом инея.
–Беда, братцы! Леденюха во дворце! На трон села!
В избе раздался единогласный испуганный вздох.
В дорогу, на поиски солнца
После секундной паузы в горнице начался переполох. Мужчины повскакивали, хватая тулупы и наскоро натягивая валенки, женщины загомонили, запричитали, некоторые тоже начали собираться, но их останавливали. Через пару минут изба наполовину опустела. Кроме Вани и лежащей без чувств Живинки, остались лишь ее мать Добролюба, бабушка Акулина, Седобород, да еще несколько старушек и женщины с ребятишками. Отец Живинки умчался вместе со всеми сражаться с ведьмой. Ушли даже самые дряхлые старики.
–И я за ними, -сказал Седобород, одеваясь. -Вот только возьму кое-что, – при этом он осторожно снял с шеи Живинки деревянный свисток на
