кабинета открытой (безоценочное описание поведения партнера), возникает сквозняк и на меня сильно дует (значимый эффект для говорящего), и я боюсь (чувство говорящего), что могу простудиться».
Такая последовательность изложения (поведение – эффект – чувства) сообщает слушателю, что чувства возникают не по отношению к нему и к его поведению, а к значимому эффекту, вызванному его поведением.
Стоит предупредить, что трехчастные высказывания относятся к наиболее действенным коммуникативным инструментам, поэтому применять их следует в особо ответственных случаях, например, при разрешении конфликтов.
Двойные послания и парадоксальные высказывания
Жизнь тяжела, но, к счастью, коротка.
Двойными посланиями принято называть такое поведение, когда вербальное и невербальное проявления человека вступают в противоречие. Так, например, мать, которая в наказание за драку в песочнице дает подзатыльник своему сыну, приговаривая «Драться нельзя!», делает двойное послание. Невербально она делает сообщение: «драться можно», вербально – «драться нельзя». Обычно в подобных случаях ребенок реагирует на невербальное послание в большей степени.
Иное дело – двойные вербальные послания, когда оба вербальные сообщения имеют равную силу. Я называю их парадоксальными. Например:
«Ты можешь вообще не мыть, а чтоб чисто было».
Парадокс – это суждение, противоречащее здравому смыслу25. В ответ на подобные послания у слушающего наступает когнитивный диссонанс.
Парадоксальные послания обычно вспоминаются клиентом во время психотерапевтической сессии как родительские. Как правило, они лежат в основе актуальных взрослых проблем. Так, в материнском парадоксальном высказывании: «Ты можешь вообще не мыть, а чтоб чисто было» – ребенок не получает ответа на вопрос о том, каким образом поддерживать чистоту, напротив, у него создается впечатление о том, что есть какой-то неведомый ему, волшебный способ поддержания чистоты, который он не может открыть.
Замечательным примером двойного послания является диалог героев романа Л. Н. Толстого «Юность».
«Cоmmе il faut»
«Страшно вспомнить, сколько бесценного, лучшего в жизни шестнадцатилетнего времени я потратил на приобретение этого качества. Всем, кому я подражал, – Володе, Дубкову и большей части моих знакомых, – все это, казалось, доставалось легко. Я с завистью смотрел на них и втихомолку работал над французским языком, над наукой кланяться, не глядя на того, кому кланяешься, над разговором, танцеваньем, над вырабатываньем в себе ко всему равнодушия и скуки, над ногтями, на которых я резал себе мясо ножницами, и все-таки чувствовал, что мне еще много оставалось труда для достижения цели. У других же без всякого, казалось, труда все шло отлично, как будто не могло быть иначе.
Помню раз, после усиленного и тщетного
