почту. Сомневаюсь, что он ответит, если узнает, что это я.
Следующая запись датирована двумя днями позже. Речь идет все о том же 1601, но Хебер уж очень расплывчат в формулировках.
9/12
Я вышел на него. Уговаривал встретиться, поговорить – безуспешно. Не знаю, что делать.
10/12
1599 говорит одно, 1601 – другое. Я не знаю, кому верить. Может, обоим? Времени на собственные разыскания нет, остается полиция. Обратись я туда, нарушу нашу договоренность с 1599. Я не могу этого сделать. Между тем Х все так же недоступен.
11/12
Наконец я встретился с Х, в кафе «Каиро». Поджидая его в углу с чашкой кофе, засомневался, насколько могу ему доверять. Мне страшно оставаться одному, все слишком серьезно. Я не знаю, какой из двух сценариев верен и насколько широк круг посвященных.
11/12 (продолжение)
Х появился спустя час. Я отвел его в угол и рассказал все. Имен не называл из этических соображений. Я хотел видеть его реакцию.
Сценарий 1599 ему известен, я понял это сразу. Но, выслушав его в моем изложении, он оторопел. Из этических соображений я не назвал имени исполнителя, только их цель. Я спросил, может ли он проверить эту информацию. Я нервничал. Меня мучил стыд – ведь я нарушил договор о неразглашении, по крайней мере в отношении 1601. Я ведь обещал – никому. Х оставил мой вопрос без ответа. Просто покинул кафе.
12/12
Встречаюсь с 1599. Возможно, расскажу, что слышал. Хотя пока не знаю. Место встречи все то же, 2230. Я слишком нервничаю, сегодня сделал не так много.
Я беру список респондентов. В нем две колонки. Каждому номеру соответствует аббревиатура организации, которую он представляет, но напротив 1601 стоит прочерк. Что бы это значило? Другой вопрос: кто такой Х? Совсем не обязательно один из его респондентов; может, просто завсегдатай кафе «Каиро»… В противном случае у него тоже был бы номер. Похоже, Х. – это инициал или первая буква фамилии.
Стук в дверь – Бирк. Входит, не дождавшись разрешения. Я спешно беру с полки первую попавшуюся книгу, кладу на распечатку и демонстративно погружаюсь в чтение.
– Занят?
– Сейчас собираюсь идти.
– Решил просветиться? – Бирк косится на увесистый том. – «Каталогизация доказательств в вычислительно-аналитических машинах, издание 1980 года, исправленное и дополненное»… Ностальгируешь?
Я мычу в ответ что-то неопределенное.
– Тебя, поди, в восьмидесятом году и на свете не было.
Бирк вытаскивает деревянный стул. Садится. Вздыхает, опустив широкие плечи.
– Олауссон, – наконец произносит он. – Нам нужно о нем поговорить.
– Хорошо. – Я поднимаю голову.
– После совещания я пошел в буфет, но ты ведь знаешь, какие у нас тонкие стены… В туалете кто-то разговаривал по мобильному. Он пустил струю из крана, чтобы не было так слышно.
– Ну?
Бирк вздыхает.
– Собственно, слышал я не так много, только самый конец.
