же произошло потом?
– Я не знаю. Я отошел в туалет, а когда вернулся, он лежал там, где лежит.
– И тогда он тоже был один?
– Нет. Еще один стоял рядом и держал его рюкзак.
– Можешь описать, как он выглядел?
Йон задумывается.
– Весь в черном.
– Он был высокий или нет?
Мальчик прищуривается, смотрит на меня.
– Примерно как ты.
– Цвет волос?
– Н… не знаю. Он был в шапке.
– Что за шапка? Какие натягивают на лицо?
Вопрос вызывает у мальчика приступ смеха. В горле его что-то булькает – приятный звук, отдающийся теплом у меня в желудке. Потом смех переходит в кашель, и лицо Йона снова краснеет.
– Выпей воды, милый, – раздается голос Аманды.
Я протягиваю мальчику стакан. Он делает глоток – морщась, словно это доставляет ему боль.
– Нет, – отвечает Йон на мой вопрос. – Нет, шапки так не носят.
– Итак, когда ты вернулся, кто-то стоял возле того парня и рылся в его рюкзаке… – пытаюсь я вернуть разговор в правильное русло.
– Да, – подтверждает Йон.
– И что, нашел что-нибудь?
– Я не видел, что это было.
– Но он что-то нашел?
– Да, а потом исчез.
– Куда? В какой стороне?
Я показываю пальцем в окно, предлагая мальчику следить за моими движениями.
– Там… или там?
– Там.
То есть в сторону центра.
– А потом, – продолжает Йон, – исчез и другой.
– Другой? – удивляюсь я. – Тот, что там лежит?
– Нет, который прятался.
– То есть был еще один, который прятался? – Я поднимаю руку, выставляя вверх большой палец. – Итак, сначала был тот, который лежит… – Мальчик кивает, я выставляю указательный палец. – Потом тот, который рылся у него в рюкзаке…
– Да.
– А потом еще один…
– Да. – Йон явно доволен тем, что ему удалось хоть что-то объяснить этому непонятливому взрослому дяде.
– И этот последний… собственно, кто это был, мужчина или женщина?
– Я не знаю.
– Какие у него были волосы, длинные или короткие?
– Я не видел.
– И где он прятался?
– За зеленым ящиком. – Йон имеет в виду один из мусорных контейнеров. – Когда тот, что искал в рюкзаке, исчез, он вышел, а потом тоже исчез.
– И как он двигался? Медленно или быстро?
– Быстро, – неуверенно отвечает Йон.
– То есть так… ловко? – Лицо мальчика отражает непонимание, и я спешу пояснить: – Он не показался тебе неуклюжим? Не хромал, не припадал на одну ногу? Как он двигался, прямо?
Йон качает головой:
– Он просто двигался.
– То есть это все-таки был парень?
– Нет, – упрямо повторяет Йон. – Я не видел. Это ведь ты сказал «он».
На
