и правда, это жутко дорого.
Мы немного помолчали, после чего он спросил:
– Тебе куда, Элеанор?
Я задумалась, как лучше всего ответить на его вопрос. Мой путь лежал домой, где у меня было назначено волнительное рандеву. И по столь неслыханному случаю – свиданию с гостем у меня в квартире – нужно было как можно скорее завершить это незапланированное и томительное взаимодействие. Как следствие, я могла выбирать любой маршрут, лишь бы Рэймонду было со мной не по пути. Но какой именно?
Мы как раз проходили мимо клиники, специализирующейся на подиатрии. Тут меня осенило.
– Мне назначен прием, – сказала я, показав на входную дверь, – у меня костные мозоли.
Он посмотрел на мои ботинки.
– Сочувствую, Элеанор, – ответил он, – у моей мамы то же самое, она жуть как мучается ногами.
Мы ждали на пешеходном переходе, и Рэймонд наконец-то хранил молчание. Я смотрела на старика, который шел, пошатываясь, на противоположной стороне улицы. Крепкий и приземистый, он привлек мой взор благодаря помидорно-красному свитеру, сверкавшему из-под обычной для пенсионеров пепельно-серой куртки. Будто при замедленном воспроизведении, его ноги стали заплетаться, и сам он стал раскачиваться из стороны в сторону, дико размахивая руками; раздутые пакеты с покупками в его руках превращали его в человеческий маятник.
– Вечер только начался, а он уже пьян, – тихо сказала я, обращаясь не столько к собеседнику, сколько к самой себе.
Рэймонд уже открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент старик грузно упал на спину и затих. Покупки разлетелись в разные стороны, и я отметила, что он купил карамельные вафли и большую упаковку мясного фарша.
– Черт, – сказал Рэймонд, яростно тыча в кнопку, включающую зеленый сигнал светофора.
– Бросьте, – ответила я, – он просто напился. С ним все будет в порядке.
Рэймонд уставился на меня.
– Он пожилой человек, Элеанор, – произнес он. – И крепко приложился головой о тротуар.
Мне стало не по себе. Алкоголики, полагаю, тоже заслуживают помощи, хотя, на мой взгляд, нужно брать пример с меня и пить дома, где ты никому не создаешь проблем. Но не все же такие рассудительные и тактичные, как я.
Наконец на светофоре зажегся зеленый, Рэймонд отшвырнул сигарету в водосток и побежал через дорогу. «А сорить на улице нехорошо», – подумала я и неторопливо пошла за ним. Когда я достигла противоположного тротуара, Рэймонд уже стоял на коленях перед стариком, щупал у него на шее пульс и медленно, но громко, говорил ничего не значащие глупости:
– Здравствуйте, как вы себя чувствуете? Эй, уважаемый, вы меня слышите?
Старик не отвечал. Я склонилась над ним, потянула носом и сказала:
– А ведь он трезвый. Мы бы почувствовали запах, если бы он был настолько пьян, чтобы упасть и отключиться.
Рэймонд взялся расстегивать на нем одежду.
– Вызови
