ни случилось. Мы, мол, ничего не знаем, и все. Я должна сказать, что Арнольд тоже был испуган и очень взволнован…
Да, я уехала во Франкфурт в ту же ночь на первом попавшемся поезде…
Сестра лежит в больнице, и главный врач говорит, что ее дела очень плохи… Нет, кроме главного врача, я ни с кем не говорила. Он всегда бывает, когда я прихожу в больницу, сам проводит меня к сестре и потом провожает до ворот… Нет, сестра выглядит вполне прилично.
Зигмунд Лисовский назначил Посельской свидание в букинистической лавчонке, разместившейся в подъезде разбитого во время войны дома. Посельская даже не сразу нашла ее. Вывеска на узенькой двери была размером в тетрадочный лист.
В лавке пахло мышами и столярным клеем. Всю ее левую, скошенную лестничным пролетом стену занимали стеллажи с книгами. В задней стене находилась низенькая дверь, завешенная суконной гардиной. Оттуда вынырнул, точно специально подобранный по размеру двери, кругленький коротышка в грязном синем комбинезоне.
– Что вам угодно, мадам? – Коротышка выпуклыми, слезящимися глазами с раболепным выражением уставился на девушку.
– Покажите мне какие-нибудь французские романы.
– Сию минуточку! – Коротышка вспрыгнул на стремянку, выхватил с полки несколько потрепанных книг и рассыпал их на прилавке.
– Французов, извините, у нас маловато. Последствия чисто исторического порядка. – Склонив шарообразную голову, букинист смотрел, как Посельская перелистывала книги.
Наташа недоумевала. Она пришла сюда с десятиминутным опозданием, а Зигмунда Лисовского нет.
– Пожалуй, возьму вот эту… – нерешительно сказала Посельская. – Сколько стоит?
– Мадам, а может, не стоит зря тратить деньги?
Встретив удивленный взгляд Наташи, букинист тихо произнес:
– Господин Лисовский ждет вас там, – и показал на заднюю дверь.
За дверью была маленькая комнатушка, в которой стояли кровать, стол и один стул. На кровати сидел Зигмунд Лисовский. Когда Наташа входила в комнату, он посмотрел на часы.
– Любишь опаздывать? – спросил он без тени улыбки.
– Пришлось пропустить два поезда метро – люди едут с работы.
– Садись. – Лисовский кивнул на стул. – Свидание у нас не любовное, не будем тратить время. Я хочу поговорить о твоем отце.
– Это еще зачем? – спросила Посельская, думая в это время, как вести себя в связи с таким неожиданным желанием Лисовского.
– Видишь ли…
Наташа заметила, что король тренеров немного смутился и не знает сам, как начать разговор. Он тряхнул головой и точно сбросил смущение.
– Я не умею финтить, будем говорить прямо. Я из тех, кому не нравится, что Германия разодрана на куски, и которые не собираются с этим мириться. Германии не нужны ни
