глаза.) Затем она обвела кафе отсутствующим взглядом. Глаза у нее вдруг расширились, и она сделала непроизвольное движение, будто хотела убежать. Она увидела и узнала Радчука. Суетливо застегнув пуговицы дождевика, девушка встала и медленно подошла к Радчуку:
– Здравствуйте. Я не ошиблась?
– Нет, вы не ошиблись, – неприязненно ответил Радчук. Он не умел скрывать свои чувства.
– Здравствуйте, капитан.
Радчук молчал и, продолжая сидеть, в упор, зло смотрел на Ренату.
Лицо ее медленно заливала меловая бледность; неловко, боком она опустилась на стул.
– Я знаю, что вы думаете, – тихо сказала она и после долгой паузы добавила: – Но вы не знаете… ничего не знаете.
Радчук молчал.
В это время прозвонил звоночек, и в кафе вошел Субботин. Он быстро подошел к столу.
– Это Рената Целлер, – громко сказал Радчук.
На лице Субботина не дрогнул ни один мускул.
– Твоя знакомая? – весело спросил он и протянул руку Ренате. – Сережа. Разрешите присесть?
Субботин сел и уставился на Ренату. Она сидела все в той же позе и смотрела вниз.
– У вас что, ссора? – быстро спросил Субботин.
Радчук и Рената молчали. Девушки-официантки с любопытством наблюдали за тем, что происходило у столика.
– Товарищи, я не виновата, – тихо произнесла Рената. – Почти не виновата…
Веселость мгновенно слетела с лица Субботина. Он понял, что игра не нужна.
– Я все расскажу вам, все…
Рената впервые посмотрела на Субботина. Их взгляды встретились.
– Вы идете к сестре? – деловито спросил Субботин.
– Да.
– Идите. А когда освободитесь, зайдите в местное управление госбезопасности и расскажите там все, что вы знаете по интересующему нас вопросу. Зайдете?
– Зайду, – твердо ответила Рената.
Она встала, расплатилась с официанткой и ушла.
Субботин и Радчук через окно смотрели, как она медленно перешла улицу и скрылась в больничных воротах.
– Она зайдет, – точно про себя сказал Субботин. – Должна зайти. Ну и номер получился! Влетит мне от Семина, ох как влетит!
Вот что рассказала Рената Целлер.
– Когда окончилась война, мне было шестнадцать лет, а старшей моей сестре, Алисе, которая сейчас лежит здесь в городской больнице, было двадцать три года. Всю войну мы прожили в Берлине. Наша мама и младший брат погибли во время бомбежек в сорок четвертом году. Отец был нацистом и занимал ответственный пост в рейхсканцелярии Гитлера. Последний раз я его видела в начале марта сорок пятого года. Немного позже к нам зашел его сослуживец, который сообщил, что отец погиб как герой, и вручил нам его ордена и большую сумму денег. Конец войны мы встретили вдвоем с сестрой. Ее муж, военный летчик, пропал без вести на Восточном фронте…
