вы извиняетесь?
Танк. Тяжелый непрошибаемый танк, который прет напролом, наплевав на чувства окружающих. Майя вздохнула и с видом пай-девочки произнесла:
– За то, что нарушила ваши планы и покой вашего офиса.
Вышло на удивление искренне. И даже Илья Юльевич изволил милостиво кивнуть.
– Хорошо, принято. Я слушаю дальше. Вы обещали что-то объяснить.
Похоже, он все делает по какому-то ему одному известному списку. И сейчас допрашивал Майю согласно этого списка. Она вдруг почувствовала, что очень устала. А ей еще к завтрашним занятиям готовиться… Надо заканчивать это аутодафе. Главное, покаяться поубедительнее.
– Собственно, речь шла о причинах моего безобразного поведения. Все дело в споре – мы поспорили с моим другом Всеволодом, что я смогу заработать пять тысяч игрой на скрипке в деловом сердце Москвы. И я выиграла! – отработанным жестом щелкнула пальцами… С вашей щедрой помощью, разумеется. А потом Сева усомнился в моих словах. И пришлось… искать свидетеля. Вот и все. Я думала, может быть, вам будет интересно, ради какой ИМЕННО глупости вам пришлось терпеть такие лишения.
Он молча смотрел. Под этим безмолвным взглядом на столе расставляли чашки, приборы, тарелку с чизкейком. А Майя вдруг очень четко поняла, что они с Севкой свернули сегодня не туда. Велосипедисты выехали на автобан. Въехали в тоннель. У Севы хватило ума развернуться и сбежать. А на Майю сейчас неотвратимо надвигался скоростной и одновременно тяжелый автомобиль. И выхода из тоннеля нет.
Она колупнула чизкейк. Он был вкусным, но совершенно не лез в горло. Майя слишком много сладкого сегодня съела. Сейчас бы котлетку с гречкой…
– И куда был потрачен выигрыш?
Она моргнула от неожиданности. Думала, список вопросов исчерпался. Но нет, а как же про деньги – и не спросить? Бизнесмен иначе не может.
– Мы спорили не на деньги, а на желание, – она заставила себя проглотить еще кусок и поняла, что больше не осилит. – А если вы про деньги, которые мне дали, – то никуда не потратила, лежат дома как трофей. Могу вернуть.
– Не надо. Они ваши. Вы честно их заработали, – бесстрастный взгляд переместился на едва тронутый десерт. – Торт невкусный?
– Аппетит пропал, – Майя резко отодвинула от себя тарелку. – И со сладким сегодня перебор. Знаете, Илья Юльевич, я, пожалуй, пойду. У вас дела наверняка, мне еще сегодня тоже… – махнула рукой. – Неважно. Спасибо за кофе, конфеты, чизкейк и неоценимую помощь.
Майя не поняла, как у него в руках оказались его пальто и ее шапка. И почему они вышли вместе. Но спустя пять минут стояли на первом этаже, и Илья Юльевич спрашивал про жетон. Да кто бы знал, куда она его засунула?! Впрочем, нашелся. В кармане пальто. Вернула на стойку, после чего Майю вычеркнули из электронного журнала. Все, можно на воздух.
За стеклянными дверями офисного центра было темное поздневечернее небо, огни многочисленных фонарей и ярко освещенный и оттого светлый почти до белого асфальт. Декабрьский
