* *Вряд ли ее тренер Галина Змиевская знала, как поддержать ученицу в этой ситуации. Я вспомнила свое давнее интервью с величайшим итальянским тренером Карло Фасси, который за тридцать лет работы с американскими фигуристками подготовил нескольких легендарных чемпионок мира – Пегги Флемминг, Дороти Хэмилл, Джил Тренари.
– Когда спортсменка выходит на лед, она должна быть уверена в том, что в этот момент во всем мире нет ее красивее, очаровательнее и сильнее, – говорил Фасси. – И вина тренера, если он не смог найти единственно правильных и нужных для этого слов.
Глядя на то, как по очереди тренеры сжимали у бортика руки своих учениц, словно отправляя на заклание, и на то, какая надежда и плохо скрытая мольба о помощи светились в глазах спортсменок, я понимала, что Фасси абсолютно прав. Но и здесь Керриган располагала колоссальной форой – в ее неотразимости и могуществе была громогласно убеждена вся Америка, а может быть, и весь мир.
– …Галина Яковлевна, что вы сказали Оксане перед стартом?
– Нам здесь страшно не везло. После того как неудачно выступил Витя Петренко, во многом – из-за рассыпавшихся перед ним коньков эстонского фигуриста, я просто была в шоке. И ничего хорошего от этих Игр, честно говоря, не ждала. Но понимала, что не имею права это показать. Сказала только: «Держись, девочка». А сама подумала, что если нам не поможет Бог, то рассчитывать больше не на что.
Со стороны все выглядело бесшабашно просто: перекрестившись и традиционно поплевав через левое плечо, Оксана отправилась на ледяной эшафот, словно на вечеринку.
Одному Богу было известно, чего ей стоила эта показная веселость…
– Я не помню ничего, и ни о чем не могла думать, – рассказывала она мне после пресс-конференции. – Ужасно болела нога, ныла спина, – видимо, я повредила ее, когда упала. Правда, перед соревнованиями ко мне подошла Шевченко вместе с немецким врачом, и он сделал мне две новокаиновые блокады. А заодно дал горсть таблеток, после которых я стала хоть чуть-чуть ориентироваться в происходящем. И все равно боль была какой-то одуряюще тупой.
Ночью, после феерической победы Баюл и столь же невероятного поражения Керриган, журналисты, не успевшие в Хамар, наблюдали за повторной трансляцией состязаний и потрясенно спрашивали: «Как?» Не было ни одного, включая и нас, очевидцев, человека, кто мог бы объяснить доступными и привычными словами, как мог этот взахлеб рыдающий от испытанного ребенок справиться с тем, что преподнесла ему олимпийская судьба. Но справился же, и как!
– Оксана, что случилось на последних минутах катания? Ты изменила программу?
– Я должна была прыгать каскад, состоящий из тройного и двойного прыжков. Но вместо тройного тулупа необъяснимо для себя сделала двойной. И решила, что, пока музыка не кончилась, надо срочно исправляться. И прыгнула еще раз. А вообще, честно говоря, не помню. Что-то
