пять сойдет. Покрасим волосы, поменяем одежду. Зазубришь легенду, историю семьи и – вперед. Расположишь его к себе, вотрешься в доверие. Пусть выложит все свои тайны!
Комов аж придвинулся, испепеляя меня взглядом. Лицо каменное, в складках. Мне на миг стало не по себе, но я прогнал это ощущение. Знаем мы такие взгляды. Не на того напал, дядя.
– Вкратце так, – сказал Комов, и лицо его чуть разгладилось. – Решай сейчас. Готов? Потянешь? – Пауза. – Соку? Минералки?
– Соку, – сказал я и откашлялся.
Комов встал и прошел к минибару. Пока он звенел стеклом, я пытался понять, чему следовать: инстинкту самосохранения или зову денег. Да, бабла у Комова можно отжать неслабо, скупиться он не станет… Мокрухи и правда на горизонте не наблюдается. Я, конечно, за любой кипеж, но что-то тут мне не нравилось, что-то не срасталось. Понять я не мог ни разу. Иногда мое подсознание закрывается от меня наглухо и ключи не выдает.
Я взглянул на Бершина. Жучара тоже замер в кресле, стакан в ладонях крутит и крутит. Поймал мой взгляд и моргнул глазами: мол, не очкуй, Тёма, все же обговорили по дороге. Но про квесты он, гад, не упоминал.
Комов вернулся, протянул стакан апельсинового сока. Я поблагодарил его, взял стакан, заметив на его пальце шрам от ожога. В горле у меня была реальная Сахара, и я выпил сок в два глотка. Комов сел рядом, ждал, глядя на меня искоса.
– Я готов, – проговорил я. – Сыграем, почему бы нет?
Комов удовлетворенно похлопал меня по плечу.
– Молодец. Находишь сумку – получаешь пятьсот тысяч. Срок – неделя. И запомни: никто кроме нас троих не должен знать, зачем ты здесь. Твоя легенда – она для всех в доме. Даже для моей жены. Уяснил?
– Не вопрос.
– Дело вот еще в чем… Сумка – не вся задача.
– Не понял.
– Есть еще проблема. Но она не должна тебя останавливать.
– А конкретнее?
– Слушай и не перебивай, – сухо сказал Комов. – Этот человек мнит себя ученым. Каким-то химиком-фармакологом. Определенные знания в этой сфере у него есть, да. Но себя он оценивает неадекватно. Так вот, он одержим идеей открыть супервакцину. Вроде как от половины смертельных болезней. И даже проводит химические эксперименты. Я мирюсь с его дурацкой прихотью. Даже создал ему лабораторию в подвале. Чем бы дитя не тешилось…
– Хм, забавно… – сказал я, и Комов тотчас умолк, наблюдая за мной. – А лет ему сколько?
– Примерно как мне.
– Даже так? – удивился я. – Брат, что ли?
– Я чего боюсь-то, – сказал Комов. – Изобретет тайком какую гадость. Или дом взорвет. Или отравит всех на хрен!
– Понятно, – произнес я. – Вернее, непонятно. Я-то чем могу помочь? Я ни разу не химик. Прикройте лабу на фиг, и все дела.
– Лобовые методы нельзя. И силу я к нему применить не могу. – Комов пожевал губами. – Видишь ли…
