что нашла свою вторую половинку. Некоторое время я продолжала в это верить.
Но все меняется. Мы переехали на Средний Запад, куда Тед получил направление из тюрьмы и где жили его родители. Он нашел там квалифицированную работу. Его рабочие дни были длинными, а город – скучным и холодным. Я жила вдали от друзей и семьи, но благодаря нашей с Тедом близости была счастлива, хотя само место мне не нравилось. Через год я нашла для него работу у моих друзей в солнечной Флориде. Теду удалось переделать направление, и мы переехали. Я действительно хотела, чтобы мы жили в красивом и теплом месте.
Пока Тед находился в тюрьме, ему удалось каким-то образом создать для себя духовный кокон в тех суровых условиях, и у него было много времени для работы над собой. Но, когда он вышел на свободу, появились такие отвлечения, как жизнь в реальном мире и попытки заработать деньги. Все это оказалось серьезным испытанием. Он был чрезвычайно ответственным, умел строго соблюдать дисциплину, но двенадцатичасовой рабочий день сделал свое дело: медитация, голодание и йога ушли в прошлое. Сияние, душевное спокойствие и чувство юмора, которые я когда-то нашла в нем, уже не были столь очевидными.
Тед был также талантливым музыкантом с удивительным голосом. Обычно музыка переносила его в беззаботный мир, но повседневная жизнь давалась нелегко.
Конечно, я недооценила глубину той травмы, какую наносит человеку четырехлетнее пребывание в тюрьме. Для восстановления требуется время. Я была как открытая книга, очень доверчивой; а Тед – скрытным, и это часто приводило к разногласиям. Мы очень отличались друг от друга – гораздо больше, чем я ожидала. Каким-то образом, вероятно из-за своих фантазий о «второй половинке», я ожидала, что мы будем воспринимать жизнь одинаково. Но мой внутренний мир не устраивал Теда, а я в его мире задыхалась. Со временем нам стало так трудно друг с другом, что мы не могли сделать даже что-то совсем обычное, не поссорившись, – например, сходить в кино. Постепенно радость и чувство близости ушли из наших отношений. Мы стали просто еще одной несчастной парой. Я очень расстраивалась из-за происходящего с нами, но все еще надеялась все исправить. То, что совсем недавно было таким красивым, захватывающим и чудесным, полностью исчезло. Этот восторг растворился – как и любой другой «приход», который я испытывала в своей жизни.
Затем, в двадцать два года, я родила сына Криса. Мы с Тедом пребывали в восхищении от этого события. Мы летали! Блаженство вернулось! Неделями я почти не спала. Это было чудо, и ничто не могло опустить нас на землю. На какое-то время это замаскировало трудные стороны нашего брака. Примерно через год у Теда появились возможности что-то сделать на музыкальном поприще, и мы перебрались в Атланту. Вскоре после переезда наш брак оборвался – внезапно, как пленка на быстрой перемотке. Что-то произошло между нами; мне казалось, это мелочь – но Тед попросил развода. Я должна была раньше это заметить, но тогда люди вообще редко разводились. Меня как будто
